Круизная индустрия пострадала от коронавируса даже сильнее, чем вся туристическая отрасль в целом — именно круизные лайнеры оказались одними из первых очагов COVID-19 за пределами Китая. Это не остановило инвесткомпанию L Catterton, крупной долей в которой владеет богатейший европеец Бернар Арно. Инвесторы вложили $400 млн в круизного оператора Norwegian Cruise Line, который всего за несколько месяцев потерял 80% своей капитализации. Чем они руководствовались?
Пока акции Norwegian Cruise Line (NCL) тонули как «Титаник», с конца 2019 года до конца апреля подешевев на 80%, до $12, Скотт Данке и его команда из L Catterton спокойно наблюдали за катастрофой. Партнеры этой частной инвестиционной компании из Гринвича, штат Коннектикут, однажды уже стремительно разбогатели, разместив на бирже акции сети салонов красоты на круизных лайнерах, и сосредоточились на работе с престижными брендами. В конце концов, буква «L» в их названии отсылает к финансовой поддержке со стороны LVMH, известного французского производителя предметов роскоши.
На счету компании уже есть серия успешных инвестиций — в престижный интерьерный бренд Restoration Hardware, в производителя натуральных кормов для собак Lily's Kitchen и Peloton, создателя велотренажеров с подключением к интернету. Однако никогда прежде Данке и его партнеры не видели, чтобы положение крупного бренда так быстро менялось. Несмотря на то что Norwegian не сможет отправить в плавание ни один из своих круизных судов минимум еще два месяца, Данке решил, что пришло время действовать.
«В том, что клиенты любят путешествовать, сомнений нет никаких... Они хотят вернуться на воду, — говорит 54-летний Данке. — Мы поддерживаем сильную и занимающую выгодное положение компанию в устойчивой отрасли».
Круизная индустрия особенно сильно пострадала от коронавируса. Мало того, что вся туристическая отрасль оказалась парализована, круизные лайнеры стали центром первых значительных вспышек за пределами Китая. Среди крупнейших круизных операторов Norwegian с 2,7 млн клиентов в год занимает третье место после Carnival и Royal Caribbean Cruises. Акции всех трех компаний упали более чем на 70%.
Carnival недавно объявила, что с 1 августа 2020 года возобновит круизы в Северной Америке, рассчитывая, что клиенты начнут путешествовать до того, как будет изобретена вакцина. Norwegian ведет даже более агрессивную политику, однако ее 28 кораблей отправятся в плавание не раньше 1 июля 2020 года.
У Norwegian особо нет выбора, кроме как вернуться к работе. Дела у круизной линии с Бермудских островов идут так плохо, что в документах, поданных в Комиссию по ценным бумагам и биржам в начале мая, компания предупредила инвесторов о возможном банкротстве, сообщив, что есть «существенные сомнения» в отношении того, сможет ли она продолжать деятельность в условиях карантина. В тот же день на горизонте появилась L Catterton с $400 млн, которые компания инвестировала через шестилетние конвертируемые облигации. Это решение напоминает поддержку, которую Уоррен Баффет оказал Goldman Sachs в 2008 году, поскольку облигации, благодаря которым L Catterton позднее станет крупнейшим акционером круизной линии, приносят 7% дохода.
Условие вливания капитала от L Catterton было в том, что Norwegian привлечет еще не менее $1 млрд через размещения акций и облигаций. Компания так и поступила: на следующий день после предупреждения о банкротстве и инвестиций от L Catterton Norwegian объявила, что привлекла еще $2 млрд, продав обыкновенные акции на $460 млн и проведя два размещения облигаций на $1,54 млрд.
Сейчас у круизной компании есть $3,5 млрд свободных средств, которые, как заверяет ее глава Фрэнк Дель Рио, покрывают все расходы по меньшей мере на полтора года вперед. До сих пор приток финансирования мало отразился на акциях Norwegian. В конце 2019 года рыночная капитализация Norwegian составляла примерно $12 млрд, а сегодня она равна $2,5 млрд. Для L Catterton, которая потенциально владеет 20% компании, полное восстановление круизной отрасли означало бы огромный выигрыш.
«Мы не можем предсказывать будущее, но данные, которые у нас есть, в сочетании с 40-летним опытом и тем, что клиенты говорят нам, позволяют предположить, что отрасль восстановится, — говорит Данке. — Когда это произойдет, NCL будет готова вновь демонстрировать выдающиеся результаты».
Данке хорошо знаком с «открытым морем». В 2015 году L Catterton заплатила $925 млн за Steiner Leisure, международного поставщика спа-услуг и производителя косметических продуктов из Флориды, которому принадлежал OneSpaWorld, оператор люксовых спа-салонов и фитнес-центров на 176 кораблях более чем 20 круизных компаний. OneSpaWorld занимает более 90% рынка wellness на круизных судах.
Это вложение помогло партнерам L Catterton понять экономику круизных кораблей: пассажиры — это лояльные состоятельные люди старшего возраста, а бизнес в целом защищен от рецессий. Согласно результатам исследования, проведенного OneSpaWorld, за последние 25 лет число пассажиров на лайнерах росло на 6,7% в год, несмотря на колебания экономики в целом. Типичному пассажиру лайнера 49 лет, доход его семьи составляет в среднем $114 000, он женат и отправляется в круиз примерно каждые два года. И он не экономит на себе. Клиенты OneSpaWorld тратят в среднем $238 на спа-услуги: от ароматических массажей с использованием водорослей до инъекций ботокса.
«Эти данные убедительнее, чем что-либо, что я видел за мою карьеру… Многие клиенты лояльны и отправляются в круизы повторно, — говорит Данке. — OneSpaWorld стал нашим первым прямым вложением в круизную отрасль, что помогло нам в нем разобраться».
В марте 2019 года L Catterton вывела OneSpaWorld на биржу в рамках сделки на сумму $850 млн, сохранив почти половину от своей прежней доли. За период с IPO по январь 2020 года акции выросли на 37%. Теперь они упали на 50%. В 2019 году компания зафиксировала выручку в размере $562 млн, и, хотя в 2020 году она пострадает, ожидается, что в 2021 году выручка достигнет $654 млн. L Catterton, которой все еще принадлежит 14% OneSpaWorld, недавно влила в него еще $75 млн, обеспечив его ликвидностью еще на два года.
L Catterton, основанная в 1989 году, ранее была известна как Catterton Simon Partners, поскольку одним из ее основателей был Уильям Эдвард Саймон, инвестиционный банкир и министр финансов США при Никсоне и Форде. В начала 1980-х Саймон потряс Уолл-стрит, когда сначала выкупил на заемные средства производителя открыток Gibson Greeting Card Co., а полтора года спустя вывел компанию на биржу. Так ему удалось превратить инвестиции в $80 млн примерно в $300 млн и лично заработать более $70 млн при вложениях всего в $330 000. Эта сделка привела к буму финансируемых выкупов в том десятилетии.
В 2016 году Catterton заключила партнерство с инвестиционным подразделением LVMH — L Capital. Партнеры L Catterton, в том числе Дж. Майкл Чу и Скотт А. Данке, владеют 60% фирмы, а остальное принадлежит производителю предметов роскоши LVMH и его владельцу Бернару Арно, третьему в списке богатейших людей мира и самому богатому бизнесмену Европы с состоянием $91,8 млрд.
Данке, который получил диплом по машиностроению в Университете Нотр-Дам и степень MBA в Гарварде, присоединился к фирме в 2003 году. До прихода в Catterton он работал в отделе инвестиций Deutsche Bank и был партнером в McKinsey. Соруководитель Catterton, 61-летний Майкл Чу был одним из основателей фирмы и начинал свою карьеру как банкир в Гонконге.
Сегодня капитал L Catterton составляет $20 млрд, компания инвестирует его в ведущие потребительские бренды: от операторов фитнес-центров Equinox и ClassPass до производителя острого соуса Cholula и Honest Co., компании Джессики Альбы по производству высококачественных подгузников, косметических продуктов и кухонных чистящих средств.
Смелая ставка L Catterton на круизную компанию связана с серьезным риском. По состоянию на 31 декабря 2019 года чистая задолженность Norwegian составляла примерно $6,5 млрд. Сегодня этот показатель превысил $7 млрд, а последний раунд долгового финансирования прошел со ставками более 12%. По словам Харини Чунду, вице-президента и аналитика Advent Capital Management, большая часть долговых обязательств связана с залогом кораблей, а также двух курортных островов в Карибском море, принадлежащих Norwegian. «Объем обеспеченных займов велик, и мы полагаем, что он продолжит расти», — говорит он.
Данке настаивает, что Norwegian находится в наилучшем положении относительно всех остальных крупных круизных линий. По его словам, помимо «выдающейся команды руководителей», она располагает самым новым и малочисленным флотом, что позволяет с большей гибкостью перемещать суда и держать на высоком уровне маржинальность и выручку в расчете на одного пассажира.
Несомненно, после снятия карантина что-то изменится, однако жизнь отрасли уже не будет прежней. Преподаватель маркетинга в Колледже бизнеса Корнельского университета Роберт Квотник говорит, что операторам круизных лайнеров придется увеличить затраты на безопасность. «Если смотреть в будущее, то первое, что придется сделать круизным линиям, — это предоставить железные гарантии по здоровью и безопасности».
Кроме того, вероятно, что маржинальность сократится — на кораблях, скорее всего, будет меньше пассажиров. Однако Данке утверждает, что Norwegian не нужно стремиться к прежним показателям заполняемости, чтобы окупить путешествие. По его словам, операционные издержки сокращаются, потому что падает стоимость топлива, одной из крупнейших статей расходов круизных линий.
Пандемия станет суровой проверкой для бизнес-модели Norwegian. Однако, если делать выводы на основе исторического опыта, теракты 11 сентября, которые поначалу заморозили почти все расходы на путешествия, в конце концов мало отразились на туризме. Более того, по словам Квотника, авиалинии и круизные суда в течение года вернулись к почти полной загруженности. Если так случится и в этот раз, для Скотта Данке и партнеров L Catterton плавание окажется удачным.
Круизная индустрия пострадала от коронавируса даже сильнее, чем вся туристическая отрасль в целом — именно круизные лайнеры оказались одними из первых очагов COVID-19 за пределами Китая. Это не остановило инвесткомпанию L Catterton, крупной долей в которой владеет богатейший европеец Бернар Арно. Инвесторы вложили $400 млн в круизного оператора Norwegian Cruise Line, который всего за несколько месяцев потерял 80% своей капитализации. Чем они руководствовались?
Пока акции Norwegian Cruise Line (NCL) тонули как «Титаник», с конца 2019 года до конца апреля подешевев на 80%, до $12, Скотт Данке и его команда из L Catterton спокойно наблюдали за катастрофой. Партнеры этой частной инвестиционной компании из Гринвича, штат Коннектикут, однажды уже стремительно разбогатели, разместив на бирже акции сети салонов красоты на круизных лайнерах, и сосредоточились на работе с престижными брендами. В конце концов, буква «L» в их названии отсылает к финансовой поддержке со стороны LVMH, известного французского производителя предметов роскоши.
На счету компании уже есть серия успешных инвестиций — в престижный интерьерный бренд Restoration Hardware, в производителя натуральных кормов для собак Lily's Kitchen и Peloton, создателя велотренажеров с подключением к интернету. Однако никогда прежде Данке и его партнеры не видели, чтобы положение крупного бренда так быстро менялось. Несмотря на то что Norwegian не сможет отправить в плавание ни один из своих круизных судов минимум еще два месяца, Данке решил, что пришло время действовать.
«В том, что клиенты любят путешествовать, сомнений нет никаких... Они хотят вернуться на воду, — говорит 54-летний Данке. — Мы поддерживаем сильную и занимающую выгодное положение компанию в устойчивой отрасли».
Круизная индустрия особенно сильно пострадала от коронавируса. Мало того, что вся туристическая отрасль оказалась парализована, круизные лайнеры стали центром первых значительных вспышек за пределами Китая. Среди крупнейших круизных операторов Norwegian с 2,7 млн клиентов в год занимает третье место после Carnival и Royal Caribbean Cruises. Акции всех трех компаний упали более чем на 70%.
Carnival недавно объявила, что с 1 августа 2020 года возобновит круизы в Северной Америке, рассчитывая, что клиенты начнут путешествовать до того, как будет изобретена вакцина. Norwegian ведет даже более агрессивную политику, однако ее 28 кораблей отправятся в плавание не раньше 1 июля 2020 года.
У Norwegian особо нет выбора, кроме как вернуться к работе. Дела у круизной линии с Бермудских островов идут так плохо, что в документах, поданных в Комиссию по ценным бумагам и биржам в начале мая, компания предупредила инвесторов о возможном банкротстве, сообщив, что есть «существенные сомнения» в отношении того, сможет ли она продолжать деятельность в условиях карантина. В тот же день на горизонте появилась L Catterton с $400 млн, которые компания инвестировала через шестилетние конвертируемые облигации. Это решение напоминает поддержку, которую Уоррен Баффет оказал Goldman Sachs в 2008 году, поскольку облигации, благодаря которым L Catterton позднее станет крупнейшим акционером круизной линии, приносят 7% дохода.
Условие вливания капитала от L Catterton было в том, что Norwegian привлечет еще не менее $1 млрд через размещения акций и облигаций. Компания так и поступила: на следующий день после предупреждения о банкротстве и инвестиций от L Catterton Norwegian объявила, что привлекла еще $2 млрд, продав обыкновенные акции на $460 млн и проведя два размещения облигаций на $1,54 млрд.
Сейчас у круизной компании есть $3,5 млрд свободных средств, которые, как заверяет ее глава Фрэнк Дель Рио, покрывают все расходы по меньшей мере на полтора года вперед. До сих пор приток финансирования мало отразился на акциях Norwegian. В конце 2019 года рыночная капитализация Norwegian составляла примерно $12 млрд, а сегодня она равна $2,5 млрд. Для L Catterton, которая потенциально владеет 20% компании, полное восстановление круизной отрасли означало бы огромный выигрыш.
«Мы не можем предсказывать будущее, но данные, которые у нас есть, в сочетании с 40-летним опытом и тем, что клиенты говорят нам, позволяют предположить, что отрасль восстановится, — говорит Данке. — Когда это произойдет, NCL будет готова вновь демонстрировать выдающиеся результаты».
Данке хорошо знаком с «открытым морем». В 2015 году L Catterton заплатила $925 млн за Steiner Leisure, международного поставщика спа-услуг и производителя косметических продуктов из Флориды, которому принадлежал OneSpaWorld, оператор люксовых спа-салонов и фитнес-центров на 176 кораблях более чем 20 круизных компаний. OneSpaWorld занимает более 90% рынка wellness на круизных судах.
Это вложение помогло партнерам L Catterton понять экономику круизных кораблей: пассажиры — это лояльные состоятельные люди старшего возраста, а бизнес в целом защищен от рецессий. Согласно результатам исследования, проведенного OneSpaWorld, за последние 25 лет число пассажиров на лайнерах росло на 6,7% в год, несмотря на колебания экономики в целом. Типичному пассажиру лайнера 49 лет, доход его семьи составляет в среднем $114 000, он женат и отправляется в круиз примерно каждые два года. И он не экономит на себе. Клиенты OneSpaWorld тратят в среднем $238 на спа-услуги: от ароматических массажей с использованием водорослей до инъекций ботокса.
«Эти данные убедительнее, чем что-либо, что я видел за мою карьеру… Многие клиенты лояльны и отправляются в круизы повторно, — говорит Данке. — OneSpaWorld стал нашим первым прямым вложением в круизную отрасль, что помогло нам в нем разобраться».
В марте 2019 года L Catterton вывела OneSpaWorld на биржу в рамках сделки на сумму $850 млн, сохранив почти половину от своей прежней доли. За период с IPO по январь 2020 года акции выросли на 37%. Теперь они упали на 50%. В 2019 году компания зафиксировала выручку в размере $562 млн, и, хотя в 2020 году она пострадает, ожидается, что в 2021 году выручка достигнет $654 млн. L Catterton, которой все еще принадлежит 14% OneSpaWorld, недавно влила в него еще $75 млн, обеспечив его ликвидностью еще на два года.
L Catterton, основанная в 1989 году, ранее была известна как Catterton Simon Partners, поскольку одним из ее основателей был Уильям Эдвард Саймон, инвестиционный банкир и министр финансов США при Никсоне и Форде. В начала 1980-х Саймон потряс Уолл-стрит, когда сначала выкупил на заемные средства производителя открыток Gibson Greeting Card Co., а полтора года спустя вывел компанию на биржу. Так ему удалось превратить инвестиции в $80 млн примерно в $300 млн и лично заработать более $70 млн при вложениях всего в $330 000. Эта сделка привела к буму финансируемых выкупов в том десятилетии.
В 2016 году Catterton заключила партнерство с инвестиционным подразделением LVMH — L Capital. Партнеры L Catterton, в том числе Дж. Майкл Чу и Скотт А. Данке, владеют 60% фирмы, а остальное принадлежит производителю предметов роскоши LVMH и его владельцу Бернару Арно, третьему в списке богатейших людей мира и самому богатому бизнесмену Европы с состоянием $91,8 млрд.
Данке, который получил диплом по машиностроению в Университете Нотр-Дам и степень MBA в Гарварде, присоединился к фирме в 2003 году. До прихода в Catterton он работал в отделе инвестиций Deutsche Bank и был партнером в McKinsey. Соруководитель Catterton, 61-летний Майкл Чу был одним из основателей фирмы и начинал свою карьеру как банкир в Гонконге.
Сегодня капитал L Catterton составляет $20 млрд, компания инвестирует его в ведущие потребительские бренды: от операторов фитнес-центров Equinox и ClassPass до производителя острого соуса Cholula и Honest Co., компании Джессики Альбы по производству высококачественных подгузников, косметических продуктов и кухонных чистящих средств.
Смелая ставка L Catterton на круизную компанию связана с серьезным риском. По состоянию на 31 декабря 2019 года чистая задолженность Norwegian составляла примерно $6,5 млрд. Сегодня этот показатель превысил $7 млрд, а последний раунд долгового финансирования прошел со ставками более 12%. По словам Харини Чунду, вице-президента и аналитика Advent Capital Management, большая часть долговых обязательств связана с залогом кораблей, а также двух курортных островов в Карибском море, принадлежащих Norwegian. «Объем обеспеченных займов велик, и мы полагаем, что он продолжит расти», — говорит он.
Данке настаивает, что Norwegian находится в наилучшем положении относительно всех остальных крупных круизных линий. По его словам, помимо «выдающейся команды руководителей», она располагает самым новым и малочисленным флотом, что позволяет с большей гибкостью перемещать суда и держать на высоком уровне маржинальность и выручку в расчете на одного пассажира.
Несомненно, после снятия карантина что-то изменится, однако жизнь отрасли уже не будет прежней. Преподаватель маркетинга в Колледже бизнеса Корнельского университета Роберт Квотник говорит, что операторам круизных лайнеров придется увеличить затраты на безопасность. «Если смотреть в будущее, то первое, что придется сделать круизным линиям, — это предоставить железные гарантии по здоровью и безопасности».
Кроме того, вероятно, что маржинальность сократится — на кораблях, скорее всего, будет меньше пассажиров. Однако Данке утверждает, что Norwegian не нужно стремиться к прежним показателям заполняемости, чтобы окупить путешествие. По его словам, операционные издержки сокращаются, потому что падает стоимость топлива, одной из крупнейших статей расходов круизных линий.
Пандемия станет суровой проверкой для бизнес-модели Norwegian. Однако, если делать выводы на основе исторического опыта, теракты 11 сентября, которые поначалу заморозили почти все расходы на путешествия, в конце концов мало отразились на туризме. Более того, по словам Квотника, авиалинии и круизные суда в течение года вернулись к почти полной загруженности. Если так случится и в этот раз, для Скотта Данке и партнеров L Catterton плавание окажется удачным.