Как легендарный инвестор Alibaba намерен защитить свои активы в эпоху COVID-19
13 apr. 2020, 11:17
1 019
Главное правило владельца SoftBank Масаеси Сона — терпение. Именно оно помогло ему превратить $20 млн, когда-то вложенные в Alibaba, в $120 млрд сегодня. Во время краха доткомов 20 лет назад инвестор потерял 99% своего состояния, но сумел вернуть свои миллиарды. Новый кризис принес новые испытания — 15 портфельных стартапов Сона могут обанкротиться. В чем заключается его план спасения бизнеса от краха и где он собрался искать «новую Alibaba»?
Захлопнув двери черных внедорожников, основатель SoftBank Масаеси Сон и его окружение проходят в отдельный зал лучшего в Америке ресторана морской кухни Le Bernardin. Японский миллиардер выделяется своим серебристо-серым пуховиком Uniqlo, который он носит поверх костюма.
Этим днем в начале марта легендарный инвестор, известный просто как «Маса», собрал двадцать самых влиятельных управляющих активами в деловом районе Манхэттена. Он передает официанту цветастую тряпичную сумку, которую использует вместо портфеля, и занимает пустующее место точно в центре одной из сторон большого треугольного стола. Накануне он выступал перед огромной аудиторией инвесторов, но сегодняшнее утро он называет «эксклюзивным саммитом», на котором присутствуют только люди с триллионными активами — например, глава фонда BlackRock Ларри Финк, который сидит прямо рядом с ним.
«Вопреки распространенному мнению, будто SoftBank переживает тяжелые времена, мы продолжаем развиваться, — говорит им Сон. — Забудьте прошлое».
Проще сказать, чем сделать. Основанный SoftBank фонд Vision Fund объемом $100 млрд, безусловно, оказался под самым пристальным вниманием и не без причин. За последние три года Маса совершил ошеломительное количество огромных и смелых вложений (88, если быть точным) с огромной и смелой оценкой портфельных компаний. Не все пошло так, как планировалось. Сначала был сервис такси Uber, в который Vision Fund инвестировал поздно и потерял сотни миллионов. Затем — оператор коворкингов WeWork. SoftBank влил в него больше $10 млрд с 2017 года, но стартап потерпел крах и отказался от раскритикованного плана IPO после скандального ухода эгоцентричного и корыстного основателя Адама Нойманна. «Тяжелые времена», — признает Маса перед слушателями. Днем ранее он в частном порядке предоставил Forbes более подробное объяснение: «Мы слишком высоко оценили WeWork, и мы действительно слишком сильно верили в этого предпринимателя. Но я думаю, что даже в случае с WeWork мы сможем пригласить новых руководителей, разработать новую стратегию и исправить положение».
Чтобы убедить инвесторов в своей способности совершить переворот, Маса сам вспоминает прошлое. А точнее, чек на $20 млн, который он выписал китайскому онлайн-магазину Alibaba в обмен на долю, которая сейчас стоит больше $120 млрд. Эта сделка определила его карьеру и стала главным трофеем SoftBank. «На протяжении первых десяти лет Alibaba практически не приносила доход, — рассказывает Сон. — Но как только дела пошли в гору, выручка стала стремительно расти».
В подкрепление своих слов он дает слово представителям девяти своих портфельных компаний, каждый из которых проводит перед инвесторами 20-минутную презентацию. «У этих компаний есть фора перед остальными, — говорит Сон. — Это лишь начало. Я хочу, чтобы вы увидели и почувствовали, что произойдет дальше». Некоторые из представленных примеров действительно выдающиеся — например, компания ByteDance, владеющая видеосервисом TikTok, и лидер корейского рынка онлайн-торговли Coupang.
Но истинная проблема заключается в том, что на дворе начало марта, и Coupang подключается к встрече удаленно из-за эпидемии коронавируса в Азии. Все, кто сегодня собрались за столом, в том числе и Маса, слишком наивны и не готовы к грядущей пандемии. Предсказания Масы в отношении WeWork уже выглядят абсурдными: с учетом обвала облигаций WeWork стоимость доли SoftBank стремится к нулю или, по крайней мере, окажется значительно ниже первоначальной. Vision Fund в целом, со всеми его инвестициями на поздних стадиях и с завышенной оценкой в секторы совместного потребления, транспорта, туризма и недвижимости также находится в сложном положении. Всего через пару недель после той встречи акции SoftBank будут торговаться с дисконтом 73% по отношению к стоимости его активов.
Ситуация изменилась настолько стремительно, что акции SoftBank на самом деле могли бы даже подскочить, если бы Vision Fund был ликвидирован. Инвесторы воодушевились, когда недавно Сон после долгих уговоров все же согласился продать ряд активов SoftBank (включая и часть доли в Alibaba) на $41 млрд, чтобы профинансировать выкуп акций SoftBank и выплату долга.
Да, это оказало поддержку цене акций. Но компания также объявила, главным образом, в репутационных целях, что она будет более осторожна с инвестициями из второго Vision Fund. «Мы понимаем, что нам нужно делать в таких обстоятельствах, — говорит финансовый директор SoftBank Йошимитсу Гото, который много лет является доверенным лицом Сона и общается со СМИ даже реже, чем его избегающий прессы босс. — Я уверен, что Маса тоже понимает рынок».
Vision Fund был одним из самых экстремальных инвестфондов в истории. Он также стал примером стремительной смены образа в глазах рынка. Ажиотаж вокруг сделки с WeWork стер из общественного сознания тот факт, что SoftBank владеет немалым количеством «голубых фишек», что снижает риски, и не только репутационные. Около 70% денег Vision Fund приходится на таких инвесторов, как госфонды Саудовской Аравии и Абу-Даби, и как тяжеловесы Кремниевой долины Apple и Qualcomm.
Помимо прочего, холдинг SoftBank все еще владеет британским производителем процессоров Arm и оператором беспроводной связи Sprint, который в апреле должен слиться с T-Mobile, а также крупными долями в Alibaba и японском телеком-операторе SoftBank Corp., который вышел на биржу в 2018 году.
И у SoftBank все еще есть Маса. Никто не заработал больше, чем он, во время пузыря доткомов 20 лет назад на компаниях вроде Yahoo и E-Trade. Но никто и не потерял больше — 99% рыночной капитализации SoftBank, если говорить точнее. Его состояние испарилось, но его видение было ясным, и он вернул себе миллиарды. «В начале эпохи интернета меня критиковали точно так же, — говорит Маса. — Даже больше, чем сейчас».
«Я допускал тактические ошибки, — продолжает он. — Но моя стратегия остается неизменной. Видение? Неизменно».
«Проклятие SoftBank»
Маса Сон проводит большую часть времени в Японии, но у него есть пристанище в Кремниевой долине — особняк площадью 836 кв. м в Вудсайде, по соседству с домом миллиардера Ларри Эллисона. Когда в 2012 году Маса приобрел поместье за $118 млн, это был самый дорогой дом в Америке.
Сразу после встречи в Нью-Йорке Сон собрал представителей нескольких портфельных компаний SoftBank. Среди них были два новичка — стартап Karius, который занимается анализами крови и в феврале привлек $165 млн в раунде, где SoftBank был лид-инвестором, и фармацевтическая компания Alto Pharmacy из Сан-Франциско, в которую SoftBank только что инвестировал $200 млн собственных средств.
«Когда Маса что-то рассказывает, в первый момент я думаю: погоди, что? Это бессмыслица, — говорит гендиректор Alto Маттье Гамаш-Асслен. — Но если послушать его дольше, ты думаешь: ой, погодите, я ведь, оказывается, все неправильно понимаю, и как вообще можно смотреть на это иначе? Он умеет показывать вам мир с другой стороны».
Встреча с 62-летним Соном считается одним из главных обрядов инициации для амбициозных IT-предпринимателей. Когда Стив Джобс представил миру iPhone, именно Сон убедил его выйти на японский рынок, получив эксклюзивные трехлетние права на продажу легендарного смартфона.
Сон, который родился в Японии и, как широко известно, подвергался травле за свои корейские корни, приехал в Калифорнию по обмену и сдал экзамен в колледж, хотя поначалу даже не говорил по-английски. Позднее он перевелся в Университет Калифорнии в Беркли, который окончил в 1980 году. Он успел продать Sharp свой бизнес по производству электронных переводчиков и заработать более $1 млн на импорте восстановленных игровых автоматов, прежде чем вернуться в Японию, чтобы основать так называемыйбанк программного обеспечения — SoftBank.
Заработав себе репутацию на продаже лицензий на софт и издательстве журналов о компьютерах, Сон триумфально вернулся в США в 1996 году, купив IТ-издательство Ziff Davis и инвестировав рекордную сумму в начинающую интернет-компанию под названием Yahoo, получив за это в ней 41%. В то время SoftBank тратил миллиарды на доткомы. Он много заработал на некоторых инвестициях, вроде торговой платформы E-Trade, и потерял больше $1 млрд на производителе процессоров Kingston Technology. В течение трех дней на пике пузыря доткомов Сон, по собственному утверждению, был богатейшим человеком мира. А потом все закончилось. Когда в 2002 году пузырь окончательно лопнул, рыночная капитализация SoftBank рухнула на 99% — со $180 млрд до всего лишь $2 млрд.
Разорился не только Сон: как и в случае с Vision Fund сегодня, многие топ-менеджеры вложили в SoftBank большую часть личных средств. «Мы сели за стол вместе с ним и спросили: ладно, что будем делать дальше?», — рассказывает Рон Фишер, который управлял инвестициями SoftBank в США, а сейчас является вице-президентом компании. По словам Фишера, почти все топ-менеджеры остались в компании, чтобы разделить «пару лет настоящих трудностей» вместе со своим боссом. «Маса удивительным образом умеет выстраивать отношения с людьми, — говорит он. — Он может быть очень скромным и сдержанным, когда дело касается его собственных недостатков».
История довольно поучительная, ведь после того кризиса Сон потратил больше десяти лет, чтобы вернуть SoftBank на прежние позиции. Его первое правило: терпение. Маса упорно цеплялся за одну особенно значимую для него инвестицию. «Я больше всех верил в Alibaba, даже больше, чем руководство этой компании, — говорит он. — Я думаю, в этот раз будет так же». Сложные сделки с привлечением заемного капитала позволили ему приобрести японские подразделения операторов Vodafone и Sprint Nextel и британского производителя процессоров Arm Holdings. SoftBank также успешно купил долю производителя мобильных игр Supercell, который создал Clash of Clans. Компания продолжала инвестировать в стартапы, в среднем, около $4 млрд в год, пока в 2017 году Сон не решился снова играть по-крупному. «За последние 20 лет интернет кардинально изменил рекламную индустрию и розничную торговлю; и это только два примера, — говорит он. — С использованием искусственного интеллекта он изменит и все остальные отрасли».
Vision Fund
Давнему союзнику Сона Радживу Мисре было поручено возглавить крупнейший в мире фонд частных инвестиций в технологии — Vision Fund. Будучи противоречивой фигурой, но блестящим банкиром, Мисра помогал удержать на плаву и провести сложные финансовые сделки Сона 2000-х годов в Deutsche Bank. Совсем недавно его обвинили в слежке и организации клеветнических кампаний против своих коллег. Сам Мисра это отрицает: «Нет, нет, я как открытая книга, приятель. Ничего такого нет. Мы говорим о Божьем слове, Божьей благодати быть там, где мы есть... Дело в масштабах [Vision Fund]. Если бы я был человеком с улицы и не инвестировал в Vision Fund, никто бы такого не сказал».
Мисра привлек инвесторов во главе с Государственным инвестфондом Саудовской Аравии в фонд с рекордными активами на $100 млрд, которому было поручено тратить не менее $100 млн на вложения в перспективных отраслевых лидеров основанного на искусственном интеллекте (AI) мира, который представлял себе Сон. Некоторые из них, как компания по исследованию рака Guardant Health, очевидным образом были связаны с технологиями. Другие, такие как индийская торговая компания Flipkart, приложение для вызова такси Uber и корпоративный мессенджер Slack, — стали инструментами, которые, как считал Сон, будут особенно необходимы в мире, где преобладают AI-интерфейсы и автономные автомобили.
«Двадцать лет назад все говорили: почему Amazon считают интернет-компанией? Это же просто розничная сеть, верно? — говорит Сон. — Так и сегодня все говорят: ой, это просто транспорт. Это просто недвижимость. Это множество других очевидных вещей, где искусственный интеллект почти не используется. Но вы должны понять, что это лишь начало».
В долгосрочной перспективе это выглядит разумно. Но прямо сейчас идея кажется ненадежной. Поэтому еще до объявления о сокращении инвестиций в новые стартапы, по следам скандала с WeWork, SoftBank начал рекомендовать компаниям отдавать приоритет прибыльности, а не стремительному развитию, и задуматься о сокращении штата. «Никаких спасательных мер», — сказал Сон на презентации по итогам деятельности компании в феврале. Но Мисра утверждает, что Vision Fund выделил $20 млрд для инвестиций в многообещающие портфельные компании и, предположительно, нашел еще $10 млрд, чтобы помочь тем, у кого заканчиваются деньги. «В ближайшие два года мы можем инвестировать при минимальной оценке, — добавляет Сон. — Это лучшая возможность для нас».
Некоторые решительные шаги были предприняты сразу же. SoftBank отказался от обязательств на $3 млрд по выкупу долей Нойманна и других ранних инвесторов и сотрудников WeWork, заявив, что обговоренные условия сделки не были соблюдены. Он удержал выплаты в адрес онлайн-магазина Brandless, который позднее закрылся. «Единорог» на рынке недвижимости Compass и кредитная организация для малого бизнеса Kabbage были вынуждены отправить сотрудников в неоплачиваемый отпуск или уволить. Еще одному стартапу, оператору спутникового интернета OneWeb, SoftBank позволил подать заявление о банкротстве, хотя ранее он инвестировал в компанию около $2 млрд. Многие другие стартапы скоро прекратят существование. «Я бы сказал, что 15 из них обанкротятся», — говорит Сон.
Это нормально, добавляет он, при условии, что еще примерно 15 компаний добьются успеха. Источники в SoftBank утверждают, что, если фонд может вернуть $150 млрд, значит, он все еще может выплатить инвесторам гарантированный годовой доход 7% и все еще остаться прибыльным. Поэтому все ресурсы будут брошены на явных лидеров. Партнер Vision Fund Лидия Джетт говорит, что у нее и ее коллег появилась новая цель: помочь портфельным компаниям обсудить новые условия с кредиторами и арендодателями, сбалансировать бюджеты и финансовую отчетность и перенять опыт азиатских стартапов, которые первыми столкнулись с пандемией коронавируса. «Мы сейчас многое делаем, чтобы помочь этим компаниям пройти очень, очень долгий путь», — говорит она.
В Кремниевой долине многие не верят в реальность таких мер или считают, что они были предприняты слишком поздно и являются недостаточными. «Думаю, SoftBank столкнулся с проблемой, — говорит Илья Стребулаев, преподаватель Стэнфордской школы бизнеса и эксперт индустрии «единорогов». — Проблема в том, что он огромен». Инвестиционный профиль Vision Fund (его средний первый чек превышает $400 млн, а совокупные вложения могут превышать миллиарды, как в случаях с WeWork и Uber) подталкивает фонд в сторону шумных, общедоступных секторов IT. Сами по себе внушительные чеки ослабляют дисциплину, потому что стартапы считают, что в случае чего всегда найдут новый капитал. А когда быстрорастущим компаниям с крупными расходами говорят замедлиться и запастись деньгами, их руководители могут не справиться с этой задачей.
«SoftBank считается проклятием экосистемы, а не благословением», — говорит партнер Bullpen Capital Дункан Дэвидсон. Bullpen Capital был ранним инвестором сервиса поиска выгульщиков собак Wag, в который SoftBank инвестировал $300 млн, а позднее продал свою долю обратно компании с убытком. «Вся отрасль была бы в выигрыше, если бы их никогда не существовало», — подчеркивает Дэвидсон.
«Безумный Маса»
Vision Fund оказался, возможно, крупнейшим инвестором в «компании роста». Ирония в том, что акции самого SoftBank оказались сильно недооценены. На протяжении нескольких лет Сон спорил с аналитиками на конференц-коллах из-за дисконта, который инвесторы применяют к акциям SoftBank в сравнении с его активами — что подразумевает, что они оценивают Vision Fund меньше чем в ноль долларов. Одна только доля компании в Alibaba стоит больше всей рыночной капитализации SoftBank. В придачу вы получите доли в Arm, японском операторе беспроводной связи и Sprint. Плюс все, что можно извлечь из Vision Fund.
«Люди все твердят «Vision Fund, Vision Fund», но посмотрите шире, — говорит бывший топ-менеджер Sprint Марсело Клор, который теперь является операционным директором SoftBank. — Alibaba за неделю принесет нам больше, чем все вложения в WeWork».
Да, снова WeWork. Эта сделка не просто обернулась многомиллиардными убытками. Она разрушила имидж Масы как революционного гения и превратила в человека, которого одурачил продавец коворкингов, любящий покурить травку и плохо разбирающийся в корпоративном управлении. «Это всегда сложно. Это не наука, это искусство. Вас может увлечь предприниматель, который кажется отличным парнем, но не всегда приносит отличную прибыль», — говорит Маса.
Инвесторы публичных компаний по своей природе рациональны, утверждает аналитик New Street Research Пьер Феррагю. Они умеют считать. Сегодня SoftBank не пользуется полным доверием рынка. «Рынок боится, что WeWork и Uber станут началом конца, — говорит Феррагю, который сам ставит на повышение цены акций SoftBank. — Они боятся, что во главе SoftBank Group стоит «безумный» Маса, который будет продолжать в том же духе, пока не истратит все до последнего цента». Феррагю и других аналитиков ободрила новость о выкупе акций, объявленная SoftBank в марте. Однако агентство Moody’s понизило рейтинг SoftBank еще на две ступени. В ответ SoftBank потребовал, чтобы Moody’s перестал оценивать его долговые обязательства.
После этих математических упражнений Сон провел встречи с инвесторами, в том числе с активистским фондом Elliott Management Пола Сингера, который собрал многомиллиардный пакет акций SoftBank и настоял на выкупе акций наряду с другими реформами. Один из сценариев даже включал в себя делистинг SoftBank Group с биржи, хотя источник, знакомый с ходом этих переговоров, говорит, что с учетом огромных регуляторных и структурных препятствий этот вариант был маловероятен.
Одно известно точно: именно Маса принимает все решения в SoftBank и даже в Vision Fund. Как крупнейший акционер, он контролирует SoftBank и является одним из трех членов инвестиционного комитета Vision Fund, за которым остается последнее слово по любым сделкам. Это решающая игра, и история рассудит: он величайший мастер побегов, который готовится к новому выступлению? Или охотник за пузырями, цену которого рынок заслуженно занижает?
В последнее время Сон полюбил показывать слушателям изображения, напоминающие тест Роршаха, чтобы продемонстрировать важность угла зрения. «Посмотрите на тень, — говорит он. — Даже в течение 24 часов длина вашей тени значительно меняется, хотя ваш рост остается одинаковым. Люди пугаются или становятся излишне самоуверенными, глядя на то, как меняется длина тени». В ближайшие месяцы Сону предстоит узнать, почему меняется его тень — это закат или восход?
Главное правило владельца SoftBank Масаеси Сона — терпение. Именно оно помогло ему превратить $20 млн, когда-то вложенные в Alibaba, в $120 млрд сегодня. Во время краха доткомов 20 лет назад инвестор потерял 99% своего состояния, но сумел вернуть свои миллиарды. Новый кризис принес новые испытания — 15 портфельных стартапов Сона могут обанкротиться. В чем заключается его план спасения бизнеса от краха и где он собрался искать «новую Alibaba»?
Захлопнув двери черных внедорожников, основатель SoftBank Масаеси Сон и его окружение проходят в отдельный зал лучшего в Америке ресторана морской кухни Le Bernardin. Японский миллиардер выделяется своим серебристо-серым пуховиком Uniqlo, который он носит поверх костюма.
Этим днем в начале марта легендарный инвестор, известный просто как «Маса», собрал двадцать самых влиятельных управляющих активами в деловом районе Манхэттена. Он передает официанту цветастую тряпичную сумку, которую использует вместо портфеля, и занимает пустующее место точно в центре одной из сторон большого треугольного стола. Накануне он выступал перед огромной аудиторией инвесторов, но сегодняшнее утро он называет «эксклюзивным саммитом», на котором присутствуют только люди с триллионными активами — например, глава фонда BlackRock Ларри Финк, который сидит прямо рядом с ним.
«Вопреки распространенному мнению, будто SoftBank переживает тяжелые времена, мы продолжаем развиваться, — говорит им Сон. — Забудьте прошлое».
Проще сказать, чем сделать. Основанный SoftBank фонд Vision Fund объемом $100 млрд, безусловно, оказался под самым пристальным вниманием и не без причин. За последние три года Маса совершил ошеломительное количество огромных и смелых вложений (88, если быть точным) с огромной и смелой оценкой портфельных компаний. Не все пошло так, как планировалось. Сначала был сервис такси Uber, в который Vision Fund инвестировал поздно и потерял сотни миллионов. Затем — оператор коворкингов WeWork. SoftBank влил в него больше $10 млрд с 2017 года, но стартап потерпел крах и отказался от раскритикованного плана IPO после скандального ухода эгоцентричного и корыстного основателя Адама Нойманна. «Тяжелые времена», — признает Маса перед слушателями. Днем ранее он в частном порядке предоставил Forbes более подробное объяснение: «Мы слишком высоко оценили WeWork, и мы действительно слишком сильно верили в этого предпринимателя. Но я думаю, что даже в случае с WeWork мы сможем пригласить новых руководителей, разработать новую стратегию и исправить положение».
Чтобы убедить инвесторов в своей способности совершить переворот, Маса сам вспоминает прошлое. А точнее, чек на $20 млн, который он выписал китайскому онлайн-магазину Alibaba в обмен на долю, которая сейчас стоит больше $120 млрд. Эта сделка определила его карьеру и стала главным трофеем SoftBank. «На протяжении первых десяти лет Alibaba практически не приносила доход, — рассказывает Сон. — Но как только дела пошли в гору, выручка стала стремительно расти».
В подкрепление своих слов он дает слово представителям девяти своих портфельных компаний, каждый из которых проводит перед инвесторами 20-минутную презентацию. «У этих компаний есть фора перед остальными, — говорит Сон. — Это лишь начало. Я хочу, чтобы вы увидели и почувствовали, что произойдет дальше». Некоторые из представленных примеров действительно выдающиеся — например, компания ByteDance, владеющая видеосервисом TikTok, и лидер корейского рынка онлайн-торговли Coupang.
Но истинная проблема заключается в том, что на дворе начало марта, и Coupang подключается к встрече удаленно из-за эпидемии коронавируса в Азии. Все, кто сегодня собрались за столом, в том числе и Маса, слишком наивны и не готовы к грядущей пандемии. Предсказания Масы в отношении WeWork уже выглядят абсурдными: с учетом обвала облигаций WeWork стоимость доли SoftBank стремится к нулю или, по крайней мере, окажется значительно ниже первоначальной. Vision Fund в целом, со всеми его инвестициями на поздних стадиях и с завышенной оценкой в секторы совместного потребления, транспорта, туризма и недвижимости также находится в сложном положении. Всего через пару недель после той встречи акции SoftBank будут торговаться с дисконтом 73% по отношению к стоимости его активов.
Ситуация изменилась настолько стремительно, что акции SoftBank на самом деле могли бы даже подскочить, если бы Vision Fund был ликвидирован. Инвесторы воодушевились, когда недавно Сон после долгих уговоров все же согласился продать ряд активов SoftBank (включая и часть доли в Alibaba) на $41 млрд, чтобы профинансировать выкуп акций SoftBank и выплату долга.
Да, это оказало поддержку цене акций. Но компания также объявила, главным образом, в репутационных целях, что она будет более осторожна с инвестициями из второго Vision Fund. «Мы понимаем, что нам нужно делать в таких обстоятельствах, — говорит финансовый директор SoftBank Йошимитсу Гото, который много лет является доверенным лицом Сона и общается со СМИ даже реже, чем его избегающий прессы босс. — Я уверен, что Маса тоже понимает рынок».
Vision Fund был одним из самых экстремальных инвестфондов в истории. Он также стал примером стремительной смены образа в глазах рынка. Ажиотаж вокруг сделки с WeWork стер из общественного сознания тот факт, что SoftBank владеет немалым количеством «голубых фишек», что снижает риски, и не только репутационные. Около 70% денег Vision Fund приходится на таких инвесторов, как госфонды Саудовской Аравии и Абу-Даби, и как тяжеловесы Кремниевой долины Apple и Qualcomm.
Помимо прочего, холдинг SoftBank все еще владеет британским производителем процессоров Arm и оператором беспроводной связи Sprint, который в апреле должен слиться с T-Mobile, а также крупными долями в Alibaba и японском телеком-операторе SoftBank Corp., который вышел на биржу в 2018 году.
И у SoftBank все еще есть Маса. Никто не заработал больше, чем он, во время пузыря доткомов 20 лет назад на компаниях вроде Yahoo и E-Trade. Но никто и не потерял больше — 99% рыночной капитализации SoftBank, если говорить точнее. Его состояние испарилось, но его видение было ясным, и он вернул себе миллиарды. «В начале эпохи интернета меня критиковали точно так же, — говорит Маса. — Даже больше, чем сейчас».
«Я допускал тактические ошибки, — продолжает он. — Но моя стратегия остается неизменной. Видение? Неизменно».
«Проклятие SoftBank»
Маса Сон проводит большую часть времени в Японии, но у него есть пристанище в Кремниевой долине — особняк площадью 836 кв. м в Вудсайде, по соседству с домом миллиардера Ларри Эллисона. Когда в 2012 году Маса приобрел поместье за $118 млн, это был самый дорогой дом в Америке.
Сразу после встречи в Нью-Йорке Сон собрал представителей нескольких портфельных компаний SoftBank. Среди них были два новичка — стартап Karius, который занимается анализами крови и в феврале привлек $165 млн в раунде, где SoftBank был лид-инвестором, и фармацевтическая компания Alto Pharmacy из Сан-Франциско, в которую SoftBank только что инвестировал $200 млн собственных средств.
«Когда Маса что-то рассказывает, в первый момент я думаю: погоди, что? Это бессмыслица, — говорит гендиректор Alto Маттье Гамаш-Асслен. — Но если послушать его дольше, ты думаешь: ой, погодите, я ведь, оказывается, все неправильно понимаю, и как вообще можно смотреть на это иначе? Он умеет показывать вам мир с другой стороны».
Встреча с 62-летним Соном считается одним из главных обрядов инициации для амбициозных IT-предпринимателей. Когда Стив Джобс представил миру iPhone, именно Сон убедил его выйти на японский рынок, получив эксклюзивные трехлетние права на продажу легендарного смартфона.
Сон, который родился в Японии и, как широко известно, подвергался травле за свои корейские корни, приехал в Калифорнию по обмену и сдал экзамен в колледж, хотя поначалу даже не говорил по-английски. Позднее он перевелся в Университет Калифорнии в Беркли, который окончил в 1980 году. Он успел продать Sharp свой бизнес по производству электронных переводчиков и заработать более $1 млн на импорте восстановленных игровых автоматов, прежде чем вернуться в Японию, чтобы основать так называемый банк программного обеспечения — SoftBank.
Заработав себе репутацию на продаже лицензий на софт и издательстве журналов о компьютерах, Сон триумфально вернулся в США в 1996 году, купив IТ-издательство Ziff Davis и инвестировав рекордную сумму в начинающую интернет-компанию под названием Yahoo, получив за это в ней 41%. В то время SoftBank тратил миллиарды на доткомы. Он много заработал на некоторых инвестициях, вроде торговой платформы E-Trade, и потерял больше $1 млрд на производителе процессоров Kingston Technology. В течение трех дней на пике пузыря доткомов Сон, по собственному утверждению, был богатейшим человеком мира. А потом все закончилось. Когда в 2002 году пузырь окончательно лопнул, рыночная капитализация SoftBank рухнула на 99% — со $180 млрд до всего лишь $2 млрд.
Разорился не только Сон: как и в случае с Vision Fund сегодня, многие топ-менеджеры вложили в SoftBank большую часть личных средств. «Мы сели за стол вместе с ним и спросили: ладно, что будем делать дальше?», — рассказывает Рон Фишер, который управлял инвестициями SoftBank в США, а сейчас является вице-президентом компании. По словам Фишера, почти все топ-менеджеры остались в компании, чтобы разделить «пару лет настоящих трудностей» вместе со своим боссом. «Маса удивительным образом умеет выстраивать отношения с людьми, — говорит он. — Он может быть очень скромным и сдержанным, когда дело касается его собственных недостатков».
История довольно поучительная, ведь после того кризиса Сон потратил больше десяти лет, чтобы вернуть SoftBank на прежние позиции. Его первое правило: терпение. Маса упорно цеплялся за одну особенно значимую для него инвестицию. «Я больше всех верил в Alibaba, даже больше, чем руководство этой компании, — говорит он. — Я думаю, в этот раз будет так же». Сложные сделки с привлечением заемного капитала позволили ему приобрести японские подразделения операторов Vodafone и Sprint Nextel и британского производителя процессоров Arm Holdings. SoftBank также успешно купил долю производителя мобильных игр Supercell, который создал Clash of Clans. Компания продолжала инвестировать в стартапы, в среднем, около $4 млрд в год, пока в 2017 году Сон не решился снова играть по-крупному. «За последние 20 лет интернет кардинально изменил рекламную индустрию и розничную торговлю; и это только два примера, — говорит он. — С использованием искусственного интеллекта он изменит и все остальные отрасли».
Vision Fund
Давнему союзнику Сона Радживу Мисре было поручено возглавить крупнейший в мире фонд частных инвестиций в технологии — Vision Fund. Будучи противоречивой фигурой, но блестящим банкиром, Мисра помогал удержать на плаву и провести сложные финансовые сделки Сона 2000-х годов в Deutsche Bank. Совсем недавно его обвинили в слежке и организации клеветнических кампаний против своих коллег. Сам Мисра это отрицает: «Нет, нет, я как открытая книга, приятель. Ничего такого нет. Мы говорим о Божьем слове, Божьей благодати быть там, где мы есть... Дело в масштабах [Vision Fund]. Если бы я был человеком с улицы и не инвестировал в Vision Fund, никто бы такого не сказал».
Мисра привлек инвесторов во главе с Государственным инвестфондом Саудовской Аравии в фонд с рекордными активами на $100 млрд, которому было поручено тратить не менее $100 млн на вложения в перспективных отраслевых лидеров основанного на искусственном интеллекте (AI) мира, который представлял себе Сон. Некоторые из них, как компания по исследованию рака Guardant Health, очевидным образом были связаны с технологиями. Другие, такие как индийская торговая компания Flipkart, приложение для вызова такси Uber и корпоративный мессенджер Slack, — стали инструментами, которые, как считал Сон, будут особенно необходимы в мире, где преобладают AI-интерфейсы и автономные автомобили.
«Двадцать лет назад все говорили: почему Amazon считают интернет-компанией? Это же просто розничная сеть, верно? — говорит Сон. — Так и сегодня все говорят: ой, это просто транспорт. Это просто недвижимость. Это множество других очевидных вещей, где искусственный интеллект почти не используется. Но вы должны понять, что это лишь начало».
В долгосрочной перспективе это выглядит разумно. Но прямо сейчас идея кажется ненадежной. Поэтому еще до объявления о сокращении инвестиций в новые стартапы, по следам скандала с WeWork, SoftBank начал рекомендовать компаниям отдавать приоритет прибыльности, а не стремительному развитию, и задуматься о сокращении штата. «Никаких спасательных мер», — сказал Сон на презентации по итогам деятельности компании в феврале. Но Мисра утверждает, что Vision Fund выделил $20 млрд для инвестиций в многообещающие портфельные компании и, предположительно, нашел еще $10 млрд, чтобы помочь тем, у кого заканчиваются деньги. «В ближайшие два года мы можем инвестировать при минимальной оценке, — добавляет Сон. — Это лучшая возможность для нас».
Некоторые решительные шаги были предприняты сразу же. SoftBank отказался от обязательств на $3 млрд по выкупу долей Нойманна и других ранних инвесторов и сотрудников WeWork, заявив, что обговоренные условия сделки не были соблюдены. Он удержал выплаты в адрес онлайн-магазина Brandless, который позднее закрылся. «Единорог» на рынке недвижимости Compass и кредитная организация для малого бизнеса Kabbage были вынуждены отправить сотрудников в неоплачиваемый отпуск или уволить. Еще одному стартапу, оператору спутникового интернета OneWeb, SoftBank позволил подать заявление о банкротстве, хотя ранее он инвестировал в компанию около $2 млрд. Многие другие стартапы скоро прекратят существование. «Я бы сказал, что 15 из них обанкротятся», — говорит Сон.
Это нормально, добавляет он, при условии, что еще примерно 15 компаний добьются успеха. Источники в SoftBank утверждают, что, если фонд может вернуть $150 млрд, значит, он все еще может выплатить инвесторам гарантированный годовой доход 7% и все еще остаться прибыльным. Поэтому все ресурсы будут брошены на явных лидеров. Партнер Vision Fund Лидия Джетт говорит, что у нее и ее коллег появилась новая цель: помочь портфельным компаниям обсудить новые условия с кредиторами и арендодателями, сбалансировать бюджеты и финансовую отчетность и перенять опыт азиатских стартапов, которые первыми столкнулись с пандемией коронавируса. «Мы сейчас многое делаем, чтобы помочь этим компаниям пройти очень, очень долгий путь», — говорит она.
В Кремниевой долине многие не верят в реальность таких мер или считают, что они были предприняты слишком поздно и являются недостаточными. «Думаю, SoftBank столкнулся с проблемой, — говорит Илья Стребулаев, преподаватель Стэнфордской школы бизнеса и эксперт индустрии «единорогов». — Проблема в том, что он огромен». Инвестиционный профиль Vision Fund (его средний первый чек превышает $400 млн, а совокупные вложения могут превышать миллиарды, как в случаях с WeWork и Uber) подталкивает фонд в сторону шумных, общедоступных секторов IT. Сами по себе внушительные чеки ослабляют дисциплину, потому что стартапы считают, что в случае чего всегда найдут новый капитал. А когда быстрорастущим компаниям с крупными расходами говорят замедлиться и запастись деньгами, их руководители могут не справиться с этой задачей.
«SoftBank считается проклятием экосистемы, а не благословением», — говорит партнер Bullpen Capital Дункан Дэвидсон. Bullpen Capital был ранним инвестором сервиса поиска выгульщиков собак Wag, в который SoftBank инвестировал $300 млн, а позднее продал свою долю обратно компании с убытком. «Вся отрасль была бы в выигрыше, если бы их никогда не существовало», — подчеркивает Дэвидсон.
«Безумный Маса»
Vision Fund оказался, возможно, крупнейшим инвестором в «компании роста». Ирония в том, что акции самого SoftBank оказались сильно недооценены. На протяжении нескольких лет Сон спорил с аналитиками на конференц-коллах из-за дисконта, который инвесторы применяют к акциям SoftBank в сравнении с его активами — что подразумевает, что они оценивают Vision Fund меньше чем в ноль долларов. Одна только доля компании в Alibaba стоит больше всей рыночной капитализации SoftBank. В придачу вы получите доли в Arm, японском операторе беспроводной связи и Sprint. Плюс все, что можно извлечь из Vision Fund.
«Люди все твердят «Vision Fund, Vision Fund», но посмотрите шире, — говорит бывший топ-менеджер Sprint Марсело Клор, который теперь является операционным директором SoftBank. — Alibaba за неделю принесет нам больше, чем все вложения в WeWork».
Да, снова WeWork. Эта сделка не просто обернулась многомиллиардными убытками. Она разрушила имидж Масы как революционного гения и превратила в человека, которого одурачил продавец коворкингов, любящий покурить травку и плохо разбирающийся в корпоративном управлении. «Это всегда сложно. Это не наука, это искусство. Вас может увлечь предприниматель, который кажется отличным парнем, но не всегда приносит отличную прибыль», — говорит Маса.
Инвесторы публичных компаний по своей природе рациональны, утверждает аналитик New Street Research Пьер Феррагю. Они умеют считать. Сегодня SoftBank не пользуется полным доверием рынка. «Рынок боится, что WeWork и Uber станут началом конца, — говорит Феррагю, который сам ставит на повышение цены акций SoftBank. — Они боятся, что во главе SoftBank Group стоит «безумный» Маса, который будет продолжать в том же духе, пока не истратит все до последнего цента». Феррагю и других аналитиков ободрила новость о выкупе акций, объявленная SoftBank в марте. Однако агентство Moody’s понизило рейтинг SoftBank еще на две ступени. В ответ SoftBank потребовал, чтобы Moody’s перестал оценивать его долговые обязательства.
После этих математических упражнений Сон провел встречи с инвесторами, в том числе с активистским фондом Elliott Management Пола Сингера, который собрал многомиллиардный пакет акций SoftBank и настоял на выкупе акций наряду с другими реформами. Один из сценариев даже включал в себя делистинг SoftBank Group с биржи, хотя источник, знакомый с ходом этих переговоров, говорит, что с учетом огромных регуляторных и структурных препятствий этот вариант был маловероятен.
Одно известно точно: именно Маса принимает все решения в SoftBank и даже в Vision Fund. Как крупнейший акционер, он контролирует SoftBank и является одним из трех членов инвестиционного комитета Vision Fund, за которым остается последнее слово по любым сделкам. Это решающая игра, и история рассудит: он величайший мастер побегов, который готовится к новому выступлению? Или охотник за пузырями, цену которого рынок заслуженно занижает?
В последнее время Сон полюбил показывать слушателям изображения, напоминающие тест Роршаха, чтобы продемонстрировать важность угла зрения. «Посмотрите на тень, — говорит он. — Даже в течение 24 часов длина вашей тени значительно меняется, хотя ваш рост остается одинаковым. Люди пугаются или становятся излишне самоуверенными, глядя на то, как меняется длина тени». В ближайшие месяцы Сону предстоит узнать, почему меняется его тень — это закат или восход?