Обесценивание российского рубля и безвизовый режим с Европой постепенно меняют главные направления трудовой миграции молдаван. Накануне открытия немецкого рынка труда за гастарбайтеров из Молдовы начинают конкурировать страны Центральной и Восточной Европы.
Почти полмиллиона молдаван учится и работает за границей временно, еще примерно столько же – постоянно. «Цифра зависит от конкретного сезона: летом она выше ввиду некоторой сезонности миграции – особенно в восточном направлении. Это в первую очередь Российская Федерация и в какой-то мере та же Польша», – говорит «Белсату» Геннадий Крецу из кишиневского офиса Международной организации по миграции, цитирует belsat.eu.
Рекрутеры признаются, что польские работодатели ценят молдавских рабочих за то, что они европейцы, христиане и могут легко договориться с главными здешними гастарбайтерами – из Украины
«Молдавский сотрудник очень похож на украинского. Он тоже говорит по-русски, он приезжает, чтобы заработать – и хочет работать по 10–12 часов в день», – говорит Марцин Колодзейчик из варшавской компании по трудоустройству иностранцев «EWL».
Благодаря знанию русского еще пять лет назад шесть из десяти молдавских гастарбайтеров уезжало в Россию. После обвала российского рубля (в результате крымских санкций и падения цены на нефть) туда едет лишь 40 % всех трудовых мигрантов.
«Некоторые из наших граждан, вернувшись из России, либо остались дома, пытаясь найти занятие здесь, либо уехали в другие страны. Пример тому – Израиль, с которым у Молдовы есть договор о трудовой миграции и который работает довольно хорошо», – говорит Геннадий Крецу.
Если в Израиле молдаван обычно ждет работа по-белому и соцпакет, в Европе молдаване работают чаще всего те три месяца, на которые с 2014-го могут въехать без визы. На фермах, заводах, стройках. Реже – продавцами и официантами.
2/3 молдавских трудовых мигрантов выбирают классические «молдавские» направления – Италию, Великобританию, Францию и Испанию. И заново открывают выбравшуюся из кризиса Ирландию.
После получения безвиза украинцами молдаван для себя открывают все европейцы, у которых дефицит рабочих рук.
«Поляки о Молдове знают только о Приднестровье. Первое, что спрашивают люди: какая там обстановка и нет ли там угрозы войны и так далее. Потом – это конечно культура, танцы, музыка. Ну и вино», – говорит Ника Лазари, владелец ресторана молдавской кухни «Веранда» в Варшаве.
Уже совсем скоро будут выбирать не молдаван, а – молдаване: об открытии своего рынка труда для неграждан ЕС уже объявила Германия, которой не хватает несколько миллионов рабочих рук. Начнется настоящая битва за Молдову – прежде всего в странах, где зарплаты ниже немецких.
«Если один сотрудник из Молдовы будет доволен, он советует эту работу своим друзьям, соседям и своей семье – и их приезжает много. Но если он недоволен, тогда из его села никто не приедет к нам», – признается Марцин Колодзейчик.
Разорванные по разным странам семьи – феномен современной Молдовы. Семь лет назад больше ста тысяч детей воспитывались одним родителем либо были оставлены родственникам и даже соседям. Сейчас таких детей – 40 тысяч. Родители либо возвращаются на Родину, либо забирают детей с собой. Да, дети стали счастливее, но у страны появилась новая проблема.
«Ввиду того, что эти дети очень быстро интегрируются за рубежом – учат языки, забывая зачастую свой родной – они очень быстро перестают быть молдаванами. Они зачастую не ассоциируют себя с этой страной, многие из них там и родились. И говорят они уже на английском, французском, итальянском – в том числе и со своими родителями», – продолжает Крецу.
Власти, обеспокоенные оттоком не только трудоспособного, а вообще любого населения, вовлекают эмигрантов в жизнь страны по-разному. К каждому заработанному за границей доллару, вложенному в бизнес на родине, государство добавляет еще один. На каждый евро заграничной помощи родному селу со стороны уехавших из бюджета добавляют целых три. Такое привязывание к родине (особенно – малой) работает. Социологи отмечают небывалый интерес к нынешним выборам со стороны диаспоры. А стольких живущих за границей кандидатов в выборах еще не участвовало.
«Количество тех, кто зарегистрировался, чтобы проголосовать за рубежом, увеличилось в семь раз по сравнению с выборами 2016 года, что является индикатором политизации диаспоральной жизни», – добавляет Геннадий Крецу.
То, что живущие за границей не только внимательно следят за домашней политикой, но и хотят влиять на нее, для страны означает, что есть много людей, которые хотели бы жить дома. Просто они работают пока в гостях.
Обесценивание российского рубля и безвизовый режим с Европой постепенно меняют главные направления трудовой миграции молдаван. Накануне открытия немецкого рынка труда за гастарбайтеров из Молдовы начинают конкурировать страны Центральной и Восточной Европы.
Почти полмиллиона молдаван учится и работает за границей временно, еще примерно столько же – постоянно. «Цифра зависит от конкретного сезона: летом она выше ввиду некоторой сезонности миграции – особенно в восточном направлении. Это в первую очередь Российская Федерация и в какой-то мере та же Польша», – говорит «Белсату» Геннадий Крецу из кишиневского офиса Международной организации по миграции, цитирует belsat.eu.
Рекрутеры признаются, что польские работодатели ценят молдавских рабочих за то, что они европейцы, христиане и могут легко договориться с главными здешними гастарбайтерами – из Украины
«Молдавский сотрудник очень похож на украинского. Он тоже говорит по-русски, он приезжает, чтобы заработать – и хочет работать по 10–12 часов в день», – говорит Марцин Колодзейчик из варшавской компании по трудоустройству иностранцев «EWL».
Благодаря знанию русского еще пять лет назад шесть из десяти молдавских гастарбайтеров уезжало в Россию. После обвала российского рубля (в результате крымских санкций и падения цены на нефть) туда едет лишь 40 % всех трудовых мигрантов.
«Некоторые из наших граждан, вернувшись из России, либо остались дома, пытаясь найти занятие здесь, либо уехали в другие страны. Пример тому – Израиль, с которым у Молдовы есть договор о трудовой миграции и который работает довольно хорошо», – говорит Геннадий Крецу.
Если в Израиле молдаван обычно ждет работа по-белому и соцпакет, в Европе молдаване работают чаще всего те три месяца, на которые с 2014-го могут въехать без визы. На фермах, заводах, стройках. Реже – продавцами и официантами.
2/3 молдавских трудовых мигрантов выбирают классические «молдавские» направления – Италию, Великобританию, Францию и Испанию. И заново открывают выбравшуюся из кризиса Ирландию.
После получения безвиза украинцами молдаван для себя открывают все европейцы, у которых дефицит рабочих рук.
«Поляки о Молдове знают только о Приднестровье. Первое, что спрашивают люди: какая там обстановка и нет ли там угрозы войны и так далее. Потом – это конечно культура, танцы, музыка. Ну и вино», – говорит Ника Лазари, владелец ресторана молдавской кухни «Веранда» в Варшаве.
Уже совсем скоро будут выбирать не молдаван, а – молдаване: об открытии своего рынка труда для неграждан ЕС уже объявила Германия, которой не хватает несколько миллионов рабочих рук. Начнется настоящая битва за Молдову – прежде всего в странах, где зарплаты ниже немецких.
«Если один сотрудник из Молдовы будет доволен, он советует эту работу своим друзьям, соседям и своей семье – и их приезжает много. Но если он недоволен, тогда из его села никто не приедет к нам», – признается Марцин Колодзейчик.
Разорванные по разным странам семьи – феномен современной Молдовы. Семь лет назад больше ста тысяч детей воспитывались одним родителем либо были оставлены родственникам и даже соседям. Сейчас таких детей – 40 тысяч. Родители либо возвращаются на Родину, либо забирают детей с собой. Да, дети стали счастливее, но у страны появилась новая проблема.
«Ввиду того, что эти дети очень быстро интегрируются за рубежом – учат языки, забывая зачастую свой родной – они очень быстро перестают быть молдаванами. Они зачастую не ассоциируют себя с этой страной, многие из них там и родились. И говорят они уже на английском, французском, итальянском – в том числе и со своими родителями», – продолжает Крецу.
Власти, обеспокоенные оттоком не только трудоспособного, а вообще любого населения, вовлекают эмигрантов в жизнь страны по-разному. К каждому заработанному за границей доллару, вложенному в бизнес на родине, государство добавляет еще один. На каждый евро заграничной помощи родному селу со стороны уехавших из бюджета добавляют целых три. Такое привязывание к родине (особенно – малой) работает. Социологи отмечают небывалый интерес к нынешним выборам со стороны диаспоры. А стольких живущих за границей кандидатов в выборах еще не участвовало.
«Количество тех, кто зарегистрировался, чтобы проголосовать за рубежом, увеличилось в семь раз по сравнению с выборами 2016 года, что является индикатором политизации диаспоральной жизни», – добавляет Геннадий Крецу.
То, что живущие за границей не только внимательно следят за домашней политикой, но и хотят влиять на нее, для страны означает, что есть много людей, которые хотели бы жить дома. Просто они работают пока в гостях.