Почему в ближайшем будущем мы перестанем получать высшее образование

  • 21 sept. 2020, 15:46
  • 3 052
  • 5

Вслед за падением цен на нефть обесценивается еще один ресурс, в который вкладывались миллиарды. В ближайшие годы мир столкнется с глобальным кризисом высшего образования. Нас ждет эпидемия закрытий университетов, отказ от дипломов и отрицательные конкурсы на поступление, когда мест в аудиториях будет больше, чем желающих их занять.

В январе 2019 года сервис по поиску работы Superjob убрал из вакансий графу «образование», пояснив, что «отсутствие образования определенного типа – больше не препятствие для поиска работы».

Двадцатый век приучил нас к формуле «школа – университет – работа – пенсия». Треть жизни люди учились и лишь потом заменяли выбывающее старшее поколение на рабочих местах. В 1990-е почти 100 % выпускников российских школ поступали в вузы. Аналогичный спрос на дипломы был во всем мире, благодаря чему в США за последние 40 лет стоимость обуче­ния выросла на 260 %, а кредиты на его оплату оценивались в $30 миллиардов. Казалось, так будет всегда, однако новое поколение не спешит тратить на диплом ни время, ни деньги.

Согласно недавнему исследованию­ Центра экономики непрерывного­ образован­ия Института прикладных экономических исследований ­РАНХиГС, две трети молодых рос­сиян не считают высшее образование­ обязательным условием успешной­ карьеры­. Спорить с ними сложно­ – любые аргументы разбиваются о свое­образную гору Рашмор, на которой высечены лица титанов бизнеса. Марк Цукерберг и Билл Гейтс покинули Гарвард спустя два года после поступления – один ушел, второй был отчислен. Позже оба, уже став миллиардерами, получили дипломы. Так что строить карьеру корочки им не помогали.

«Я бросил Рид-колледж (частный университет в городе Портленд, США. – Прим. GQ) после шести месяцев обучения, – рассказывал Стив Джобс, которого биологическая мать отдала на усыновление с непременным условием, что мальчик получит высшее образование. 

Я не знал, что хочу делать в своей жизни, и не понимал, как колледж поможет мне это осознать. 

В итоге я просто тратил деньги родителей, которые они копили всю жизнь. Поэтому я предпочел уйти с надеждой на лучшее. Поначалу было страшно, но теперь, ­оглядываясь назад, я понимаю, что это было лучшим решением в моей жизни». Бросив классическое образование, будущий глава Apple и Pixar сфокусировался на получении только тех знаний, которые были ему интересны. Такой путь сегодня выбирают все больше молодых людей, особенно тех, кто делает ставку на карьеру в ­IT-индустрии.

«Запускайте свой стартап, пока вы молоды. В технологиях двадцатилетние на вершине, – скажет в 2007 году 22-летний Цукерберг и добавит: – Молодые просто умнее». Как бы спорно ни звучала вторая часть этой фразы, в ней ключ к пониманию нового подхода к построению карьеры. Раньше выпускники хотели найти работу, сегодня мечтают изобрести ее. Для этого им уже не нужно соответствовать чужим шаблонам, но необходимо мыслить нестандартно. Увы, большинство вузов этому не учит и потому теряет студентов.

Так, Илон Маск, хотя и получил­ в Пенсильванском университете­ степень бакалавра, поступив далее в Стэнфорд, провел там лишь два дня, а потом переключил все свои силы на интернет-стартап и, похоже, не прогадал. Вместо диплома в руках он получил ракету в небе. «Университет нужен только для развлечений», – категорично заявляет Маск, принимающий на работу в Tesla людей даже без среднего образования.

Теперь сами работодатели все чаще берут на себя функции вузов, обучая­ новые кадры на месте, как это было принято в мире до индустриализации, когда молодой человек начинал взрослую жизнь с работы под­мас­терьем. Смещается и сам фокус в ценностях учеников: они хотят обучаться в компаниях, с которыми связы­вают свои надежды на успешную карьеру, и условному МГУ или Гарварду ­предпочитают какую-нибудь Академию «Яндекса» или Университет Apple.

Эта заинтересованность выгодна и бизнесу. Mail.ru Group владеет контрольной долей GeekUniversity, выпускникам которого гарантируют трудоустройство, а «Яндекс», уже запустивший более трех десятков образовательных проектов для людей разного возраста, собирается в ближайшие два года инвестировать в них еще пять миллиардов рублей.

Традиционные вузы пытаютс­я ­реагировать. «Сегодня появляются­ но­вые­ бизнес-модели в образова­нии­, – рассказывает основатель и генеральный­ директор Mobi-Soft Дмитрий Простов. – Например, системы revenue share, когда студен­т оплачивает учебу после трудо­устройст­ва, выделяя процент из зарплаты в течение нескольких лет». Но и это вряд ли вернет золотой медали и красному диплому их привлекательность.

Первыми под удар попали частные вузы, многие из которых не столько­ учили, сколько продавали корочки. Сегодня они закрываются один за другим. 

Испытывают серьезные проб­лемы и самые престижные ­учебные заведения мира – пандемия вскрыла их фундаментальные слабости.

Онлайн-студент далеко не так выгоден, как обучающийся очно. Например, в Гарвардском университете место в кампусе обходится в $17 682 в год, и, хотя не все из 36 000 учеников проживают там, это остается огромной статьей доходов.

«Пандемия ускорила наметившиеся в образовании тренды, – уверена­ директор региона Восточная Европа и Центральная Азия IE Business School Виктория Сусакова. – На эту тему шутят: «Кто был основным двигателем цифровой трансформации в вашей компании?» – «Коронавирус».

Согласно докладу НИУ ВШЭ «Российская молодежь: образование и наука», выпускники вузов теряют свои преимущества на фоне соискателей­ без диплома, но с опытом работы. Об этом говорит 91 % работодателей­. С 2008 по 2018 год в одной только сфере торговли процент дипломированных специалистов среди новых сотрудников сократился с 53 до 38. То, чему учат, не всегда поспевает за тем, что реально оказывается нужным в работе. Мир меняется слишком быстро, и за пять лет в университете можно потерять больше, чем приобрести.

Развитие технологий отменяет посредников. Теперь мы можем без тур­операторов обратиться в отель и заказать такси, не связываясь с таксопарком. Так зачем нужен вуз, если работодатель не просит диплом, а прослушать необходимый по службе курс лекций можно онлайн?

Классическое образование в этом случае оправданно лишь в тех областях, где без него не обойтись, например в медицине. При этом выпускники школ, заинтересованные в других работах, не понимают, в какую сторону бежать. Тем более на фоне ­прогнозов футурологов о вымирании тех или иных профессий.

«Уже несколько лет существует­ предиктивная аналитика, которая­, основываясь на данных о количестве студентов, обучающихся в данный момент той или иной специальности, может спрогнозировать, в каких профессиях будет дефицит, а в каких избыток кадров, но на 100 % полагаться на нее нельзя. Каждый день появляются технологии, которые ме­няют ландшафт, – комментирует­ заместитель генерального директора, HR-директор и директор по трансформации бизнесa компании­ «Крок» Полина Хабарова. – Информация­ и знания в учебных планах школ и вузов быстро устаревают, но, так как образование – это наш основной­ социальный контракт с государст­вом, вносить в него изменения нужно очень осторожно, ведь в этой системе­, как в карточном домике, все взаимо­связано. Пожалуй, лучше всего выстраивать экосистемы школ и вузов в связке с партнерами, которыми могут быть как общественные организации, так и бизнес. У нас, например, есть проект, «Школа­ IT-решений», ­через который за год ­проходит около ста школ со всей России и в рамках которого дети учатся проектной работе – тому навыку, который обычная школьная программа не включает». Не успевают традиционные учебные заведения и за еще одним трендом – переходом от стандартизации к персонализации.

Школы, еще вчера переучивавшие левшей на правшей, направлены на то, чтобы их выпускники были похожи в своем умении мыслить. В современном зыбком мире постоянных переменных это делает детей уязвимыми. «Люди боятся чего-то не знать и стесняются в этом признаваться, потому что в школах и университетах нас учат, что умный – это тот, кто знает ответ, а глупый – наоборот, – говорит эксперт компании «Крок». – Этот страх пронизывает общество, и это большая социальная проблема, ведь сегодня уже невозможно знать все».

Специалист по образованию из Гарварда Тони Вагнер в своей книге «Создание инноваторов» (Creating Innovators) отмечает, что академические знания при условии постоянного доступа к интернету менее важны, чем креативность и умение задавать вопросы. 

Поэтому среднее образование должно переключиться с тиражирования абитуриентов на формирование личностей, открытых к инновациям.

К такому же заключению приходит и автор книги «Вы, ваш ребенок и школа» (You, Your Child and School) Кен Андерсон. Он разделяет понятия «обучение», «образование» и «школа», подразумевая под обучением освоение новых навыков, под образованием – систему передачи этих навыков, а под школой – общность лю­дей, стремящихся к их получению. По мнению Андерсона, число желающих ­обучить­ся меньше не становится, но им уже не подходят та система и та общность, которые существуют ­сегодня.

Пример альтернативного подхода – школа, созданная для детей сотрудников Tesla. В ней нет оценок, тестов и классов в привычном понимании – дети разных возрастов учатся вместе, выбирая занятия под свои интересы. Здесь не ребенок ­подстраивается под систему, а система – под особенности конкретного ученика, а в основе учебного процесса лежит не конкуренция, а умение сотрудничать: не так важно быть круг­лым отличником, как уметь искать решения в коллективе­. «В будущем будут крайне цениться soft skills – коммуника­бельность, эмпатия, эмоциональный интеллект, все то, что помогает работать в коман­де, – говорит Полин­а Хабарова. – Фраза «один в поле не воин» прекрасно отражает требования к человеку завтрашнего дня».

В ближайшие десять лет мы будем наблюдать борьбу между адептами классического образования и сторонниками новых технологий, – уверен основатель и гендиректор ­онлайн-университета Skillbox Дмитрий Крутов. – И школьное, и вузовское образование будут оцифровываться и видоизменяться. Сейчас ­государство начинает диалог с EdTech-проектами, чтобы эффективнее и быстрее выстраивать процесс онлайн-обучения. Главное – преодолеть предубеждения в обществе и сохранить понимание, что разделение на онлайн и офлайн – ошибочно, это составные части одного целого. Трансформируется и роль педагога – он станет связующим звеном между обучающимся и растущим объемом важной информации, в которой трудно разобраться самостоятельно».

В Технологическом институте­ Джорджии уже обсуждается модел­ь учебы по подписке, включаю­щая в себя доступ к всемирной­ сети консультантов на протяжении всей карьеры. Помимо живых наставни­ков­ могут применяться и роботы­. В институ­те тестируют виртуального ассистента на базе искусственного интеллекта IBM Watson – раннюю форму онлайн-­репетитора, широкое распространение которых прогнозируют в ближайшие годы.

«Все больше образовательных сервисов будут интегрировать возможности искусственного интеллекта, – считает гендиректор «Учи.ру» Илья Паршин. – Технология постоянно развивается благодаря стремительному увеличению вычислительных мощностей. Сейчас студенты способны разрабатывать продукты, над которыми еще пять-семь лет назад работали целые отделы передовых компаний мира. В сервисы с интегрированным ИИ сейчас активно вкладываются инвесторы. Одна из самых дорогих EdTech-компаний мира индийская платформа WizKlub, помогающая детям развивать когнитивные навыки, – яркий пример таких решений».

Сегодня вузы по всему миру экспериментируют с нейросетями. В Политехническом институте Ренсселера виртуальные собеседники помогают студентам практиковаться в китайском языке. В Университете Южного Нью-Гемпшира ИИ-помощник исправляет ошибки, а также проверяет тексты на предмет плагиата и подбирает цитаты. В Университете Аризоны ИИ вычисляет стоящих на грани отчисления студентов, чтобы вовремя помочь им с учебой, а петербургский Политех (СПбПУ) использует ИИ «Билайн AI», до этого применявшийся в рекламе, для привлечения наиболее подходящих ему абитуриентов.

«Отбор абитуриентов с помощью цифровых технологий – будущее ­вузов, которое ждет нас в перспективе трех-шести лет, – комментирует исполнительный вице-президент ПАО «ВымпелКом» Арташес Сивков. – «Электронный учитель» или ­онлайн-курсы помогают сокращать расходы на репетиторов, создавать индивидуальные программы обучения, решают проблему нехватки кад­ров. Умные помощники позволяют преподавателям повышать квалификацию, использовать лучшие образовательные практики. Это повышает заинтересованность учеников в предмете, развивает нестандартное мышление и учит работе в команде. Кроме того, использование передовых решений создает в учебных заведениях технологическую креативную ­среду, а большие данные и технологии видео­аналитики расширяют возможности для изучения поведения учеников. Пример – Китай, где в прошлом году была запущена система, анализирующая выражения лиц детей в классе. Учителя отмечают, что это помогло повысить эффективность обучения на 30 %. Нужно переходить от частных случаев к внедрению удачных решений в национальных масштабах. Для этого необходимы взаимодействие федеральных и региональных властей, а также экспертиза ведущих ИТ-компаний. В конце концов, от качества и масштаба использования современных технологий в учебных учреждениях зависит конкурентоспособность всего российского образования».

Зависит от этого и успех бизнеса, цифровая трансформация которого невозможна без обучения персонала новым навыкам. «Чтобы оставаться на плаву, участникам рынка стоит избегать судьбы генералов, которые «готовы к прошлой войне», нужно думать про бизнес завтрашнего дня», – добавляет Александр Альперн, основатель и CEO Webinar Group. На вооружение берут не только ИИ, но и геймификацию. «В McKinsey для отбора кандидатов используют компьютерную игру Build a reef. В Сбербанке применяют интерактивные VR-симуляторы для обучения, а сотрудники РЖД в виртуальной среде отрабатывают действия в экстремальных ситуациях, – перечисляет генеральный директор Mobi-Soft. – Образование перестает быть этапом жизни и становится непрерывным процессом». «Знания, которые есть у нас сегодня, уже через год потеряют свою актуальность, поэтому от каждого требуется желание и умение постоянно учиться и не останавливаться, – подытоживает Полина Хабарова. – Сегодня, как в «Алисе в Зазеркалье», «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!».