Начиная свое дело, каждый предприниматель рассчитывает, что оно будет развиваться и приносить прибыль. И даже те, кто держит в голове план «Б» на случай непредвиденных обстоятельств, надеются никогда им не воспользоваться на практике. Но зачастую к плачевным последствиям приводят вполне безобидные на первый взгляд действия или, наоборот, бездействие. Оказаться в тяжелом положении могут как промышленные гиганты, так и управляющие сравнительно небольших предприятий. Не поможет даже ограниченная ответственность юридического лица, если с руководящего состава «снимут корпоративную вуаль», суть которой как раз заключается в том, что при определенных обстоятельствах причиненные организацией убытки могут быть взысканы с тех, кто стоит у руля.
Разберемся, какие действия управленцев суды считают неправомерными и что может поставить личное имущество бизнесменов под удар.
Совершение от имени компании сделок, причинивших имущественный вред ее кредиторам
Это самая распространенная причина для вынесения обвинительного приговора в делах о субсидиарной ответственности. Рассмотрим пример: Александр Чиковани, являясь реальным владельцем компании ООО «СК Гефест», вместо расчетов с кредиторами вывел из оборота более 50 млн в свою пользу. Несмотря на отсутствие юридической связи между владельцем и компанией, суд привлек Чиковани к субсидиарной ответственности с помощью высоких технологий. Выяснилось, что он являлся владельцем и администратором домена, на котором располагался официальный сайт «СК Гефест». Кроме того, счета предприятия управлялись с устройств, чьи IP принадлежали либо лично Чиковани, либо подконтрольным ему компаниям.
Достаточно подобных случаев и за рубежом. Бизнесмену С., одному из руководителей Латвийского морского пароходства, было мало тех денег, которые платили ему акционеры. Дополнительную выгоду он получал от передачи в аренду судов, находящихся под управлением возглавляемой им компании. Но не напрямую клиентам, как положено, а через контролируемые им офшорные компании, где и оседала прибыль. К несчастью для господина С., о его мошенничестве стало известно, и Латвийское морское пароходство инициировало иск о взыскании недополученных доходов. Разбиравший это дело судья Майкл Бертон определил, что «снятие корпоративной вуали» в этом случае даст возможность перенести ответственность с компании на контролирующее ее физическое лицо. По его красноречивому выражению, жертва правонарушения может потребовать, чтобы «кукловод» был принужден к исполнению договора, заключенного его «марионеткой». В итоге с недобросовестного руководителя суд взыскал $100 млн.
Вероятнее всего, такой же финал ожидает дело экс-директора небезызвестного немецкого автоконцерна. Скандал, послуживший поводом для расследования, разгорелся еще три года назад, когда американское агентство по охране окружающей среды опубликовало свое исследование о том, что на дизельных автомобилях концерна используется программное обеспечение, способное обходить экологические стандарты. Итогом стали убытки в миллиарды евро и жирное пятно на репутации. В отставку подали многие топ-менеджеры, среди которых был и гендиректор, утверждавший, что не догадывался о манипуляциях. Теперь, когда угроза банкротства стала более чем реальной, концерн пытается доказать обратное и взыскать €100 млн с бывшего главы.
Подводя итог, необходимо отметить, что данное основание применимо в суде при обнаружении любых сомнительных сделок с контрагентами: будь то покупка стульев по цене в три раза выше рыночной загодя до трудностей компании или отсутствие закрывающих документов, подтверждающих оказание услуг или передачу товара подрядчиком.
Утрата или искажение бухгалтерских документов
Все бухгалтерские документы организации обязательны для хранения, так как они содержат значимую информацию о компании. Казалось бы, прописная истина, но именно поэтому директора, участники или учредители при введении процедуры банкротства пытаются уклониться от передачи соответствующих бумаг. В страхе обнаружения конкурсным управляющим «шероховатостей» бухучета руководители забывают, к каким плачевным последствиям может привести отсутствие или искажение документов. Отказ от их предоставления суд может расценить как злоупотребление и привлечь в разных ситуациях к административной, уголовной или субсидиарной ответственности высших должностных лиц компании: генерального директора и главного бухгалтера.
Именно из-за таких действий пострадали глава Enron Джеффри Скиллинг и топ-менеджер Кеннет Лей. Предприниматели сознательно скрывали от акционеров и регулирующих органов действительное положение дел в компании и искажали квартальные отчеты о доходах с целью повышения котировок акций. В итоге Джеффри получил 24 года заключения, Кеннет скончался от инфаркта еще до вынесения приговора, а четыре тысячи сотрудников корпорации остались без работы.
Налоговые, административные и уголовные нарушения
В бизнесе так — либо ты действуешь на упреждение, либо оказываешься за бортом. В отношении внутренних процессов действует то же правило: необходимо думать о возможных проблемах заранее, так как при обнаружении каких-либо несостыковок во время налоговой проверки компании у руководителя уже не будет возможности отбиться от обвинений. Например, налоговый долг или необоснованные суммы НДС к вычету легко могут переложить ответственность за банкротство на плечи руководителя. А если долг превышает требования других кредиторов, то от «презумпции виновности» будет уже не уйти.
Руководитель компании N применял незаконные схемы оптимизации налогообложения, а чтобы скрыть документооборот, несколько раз менял местоположение предприятия. Незадолго до банкротства он покинул свой официальный пост, но оставался акционером с единственной акцией в одну тысячу. Именно она и стала основанием для суда признать бывшего руководителя лицом, контролирующим должника, и «снять с него вуаль». А все потому, что наличие статуса акционера позволяло получать информацию о деятельности компании, изучать ее отчетность и документацию. Теперь даже личное банкротство не избавит руководителя от субсидиарной ответственности.
Несколько лет назад Высокий суд правосудия Англии и Уэльса разрешил взыскивать трастовые активы бывшего члена Совета Федерации и бенефициара Межпромбанка Сергея Пугачева. Судебная инстанция привела в исполнение решение арбитража на территории Англии и Уэльса и заморозила активы нашего соотечественника по всему миру на £1,2 млрд (около $2 млрд), а также признала его виновным в 12 случаях неисполнения судебных решений и запретила выезжать из страны.
Существуют и другие основания для привлечения предпринимателей к субсидиарной ответственности. Например, к плачевным последствиям может привести утрата учредительных и иных документов о компании, подлежащих обязательному хранению. Работавшие ранее схемы, когда руководители не предоставляют документы, потому что они утонули, были украдены или не переданы предшествующими директорами, больше не действуют. Добросовестный глава компании, если у него не оказалось соответствующих бумаг, обязан принять все меры для их истребования, вплоть до обращения в суд. Если же документы получить не удалось, то руководитель обязан их восстановить. В противном случае он привлекается к субсидиарной ответственности.
Риск попасть под субсидиарку есть и у тех, кто не внес сведения в государственные реестры (ЕГРЮЛ и ЕФРСФДЮЛ), не подал заявления должника или сделал это несвоевременно. Основная сложность здесь заключается в том, что у руководителей не получается определить наверняка, временные трудности случились у компании или ситуацию уже не исправить. Например, происходит кассовый разрыв: с контрагентом уже пора рассчитываться, а деньги по другому договору еще не пришли. В этом случае обязан ли директор тут же делать заявление о банкротстве? Нет, объективно он может еще подождать, когда поступят средства. Но если ситуация с неплатежеспособностью длится дольше, чем один-два месяца, то оправдание «я ждал денег» в суде не пройдет и будет рассмотрено исключительно как попытка уйти от субсидиарной ответственности.
Все эти основания входят в карту рисков субсидиарной ответственности. «Снять корпоративную вуаль» могут с любого бизнесмена. Но несмотря на то, что закон о банкротстве и судебная практика нацелены на максимальное удовлетворение требований кредиторов, ограниченную ответственность руководителей никто не отменял.
В то же время защитные механизмы работают только для добросовестных предпринимателей, банкротство которых наступило именно в силу объективных обстоятельств, а не их противоправных действий. Мошенники же, а также те бизнесмены, которые не уделяют должного внимания юридическим аспектам своего дела, отвечают по долгам предприятия личным имуществом, даже несмотря на формальное ограничение такой ответственности.
Начиная свое дело, каждый предприниматель рассчитывает, что оно будет развиваться и приносить прибыль. И даже те, кто держит в голове план «Б» на случай непредвиденных обстоятельств, надеются никогда им не воспользоваться на практике. Но зачастую к плачевным последствиям приводят вполне безобидные на первый взгляд действия или, наоборот, бездействие. Оказаться в тяжелом положении могут как промышленные гиганты, так и управляющие сравнительно небольших предприятий. Не поможет даже ограниченная ответственность юридического лица, если с руководящего состава «снимут корпоративную вуаль», суть которой как раз заключается в том, что при определенных обстоятельствах причиненные организацией убытки могут быть взысканы с тех, кто стоит у руля.
Разберемся, какие действия управленцев суды считают неправомерными и что может поставить личное имущество бизнесменов под удар.
Совершение от имени компании сделок, причинивших имущественный вред ее кредиторам
Это самая распространенная причина для вынесения обвинительного приговора в делах о субсидиарной ответственности. Рассмотрим пример: Александр Чиковани, являясь реальным владельцем компании ООО «СК Гефест», вместо расчетов с кредиторами вывел из оборота более 50 млн в свою пользу. Несмотря на отсутствие юридической связи между владельцем и компанией, суд привлек Чиковани к субсидиарной ответственности с помощью высоких технологий. Выяснилось, что он являлся владельцем и администратором домена, на котором располагался официальный сайт «СК Гефест». Кроме того, счета предприятия управлялись с устройств, чьи IP принадлежали либо лично Чиковани, либо подконтрольным ему компаниям.
Достаточно подобных случаев и за рубежом. Бизнесмену С., одному из руководителей Латвийского морского пароходства, было мало тех денег, которые платили ему акционеры. Дополнительную выгоду он получал от передачи в аренду судов, находящихся под управлением возглавляемой им компании. Но не напрямую клиентам, как положено, а через контролируемые им офшорные компании, где и оседала прибыль. К несчастью для господина С., о его мошенничестве стало известно, и Латвийское морское пароходство инициировало иск о взыскании недополученных доходов. Разбиравший это дело судья Майкл Бертон определил, что «снятие корпоративной вуали» в этом случае даст возможность перенести ответственность с компании на контролирующее ее физическое лицо. По его красноречивому выражению, жертва правонарушения может потребовать, чтобы «кукловод» был принужден к исполнению договора, заключенного его «марионеткой». В итоге с недобросовестного руководителя суд взыскал $100 млн.
Вероятнее всего, такой же финал ожидает дело экс-директора небезызвестного немецкого автоконцерна. Скандал, послуживший поводом для расследования, разгорелся еще три года назад, когда американское агентство по охране окружающей среды опубликовало свое исследование о том, что на дизельных автомобилях концерна используется программное обеспечение, способное обходить экологические стандарты. Итогом стали убытки в миллиарды евро и жирное пятно на репутации. В отставку подали многие топ-менеджеры, среди которых был и гендиректор, утверждавший, что не догадывался о манипуляциях. Теперь, когда угроза банкротства стала более чем реальной, концерн пытается доказать обратное и взыскать €100 млн с бывшего главы.
Подводя итог, необходимо отметить, что данное основание применимо в суде при обнаружении любых сомнительных сделок с контрагентами: будь то покупка стульев по цене в три раза выше рыночной загодя до трудностей компании или отсутствие закрывающих документов, подтверждающих оказание услуг или передачу товара подрядчиком.
Утрата или искажение бухгалтерских документов
Все бухгалтерские документы организации обязательны для хранения, так как они содержат значимую информацию о компании. Казалось бы, прописная истина, но именно поэтому директора, участники или учредители при введении процедуры банкротства пытаются уклониться от передачи соответствующих бумаг. В страхе обнаружения конкурсным управляющим «шероховатостей» бухучета руководители забывают, к каким плачевным последствиям может привести отсутствие или искажение документов. Отказ от их предоставления суд может расценить как злоупотребление и привлечь в разных ситуациях к административной, уголовной или субсидиарной ответственности высших должностных лиц компании: генерального директора и главного бухгалтера.
Именно из-за таких действий пострадали глава Enron Джеффри Скиллинг и топ-менеджер Кеннет Лей. Предприниматели сознательно скрывали от акционеров и регулирующих органов действительное положение дел в компании и искажали квартальные отчеты о доходах с целью повышения котировок акций. В итоге Джеффри получил 24 года заключения, Кеннет скончался от инфаркта еще до вынесения приговора, а четыре тысячи сотрудников корпорации остались без работы.
Налоговые, административные и уголовные нарушения
В бизнесе так — либо ты действуешь на упреждение, либо оказываешься за бортом. В отношении внутренних процессов действует то же правило: необходимо думать о возможных проблемах заранее, так как при обнаружении каких-либо несостыковок во время налоговой проверки компании у руководителя уже не будет возможности отбиться от обвинений. Например, налоговый долг или необоснованные суммы НДС к вычету легко могут переложить ответственность за банкротство на плечи руководителя. А если долг превышает требования других кредиторов, то от «презумпции виновности» будет уже не уйти.
Руководитель компании N применял незаконные схемы оптимизации налогообложения, а чтобы скрыть документооборот, несколько раз менял местоположение предприятия. Незадолго до банкротства он покинул свой официальный пост, но оставался акционером с единственной акцией в одну тысячу. Именно она и стала основанием для суда признать бывшего руководителя лицом, контролирующим должника, и «снять с него вуаль». А все потому, что наличие статуса акционера позволяло получать информацию о деятельности компании, изучать ее отчетность и документацию. Теперь даже личное банкротство не избавит руководителя от субсидиарной ответственности.
Несколько лет назад Высокий суд правосудия Англии и Уэльса разрешил взыскивать трастовые активы бывшего члена Совета Федерации и бенефициара Межпромбанка Сергея Пугачева. Судебная инстанция привела в исполнение решение арбитража на территории Англии и Уэльса и заморозила активы нашего соотечественника по всему миру на £1,2 млрд (около $2 млрд), а также признала его виновным в 12 случаях неисполнения судебных решений и запретила выезжать из страны.
Существуют и другие основания для привлечения предпринимателей к субсидиарной ответственности. Например, к плачевным последствиям может привести утрата учредительных и иных документов о компании, подлежащих обязательному хранению. Работавшие ранее схемы, когда руководители не предоставляют документы, потому что они утонули, были украдены или не переданы предшествующими директорами, больше не действуют. Добросовестный глава компании, если у него не оказалось соответствующих бумаг, обязан принять все меры для их истребования, вплоть до обращения в суд. Если же документы получить не удалось, то руководитель обязан их восстановить. В противном случае он привлекается к субсидиарной ответственности.
Риск попасть под субсидиарку есть и у тех, кто не внес сведения в государственные реестры (ЕГРЮЛ и ЕФРСФДЮЛ), не подал заявления должника или сделал это несвоевременно. Основная сложность здесь заключается в том, что у руководителей не получается определить наверняка, временные трудности случились у компании или ситуацию уже не исправить. Например, происходит кассовый разрыв: с контрагентом уже пора рассчитываться, а деньги по другому договору еще не пришли. В этом случае обязан ли директор тут же делать заявление о банкротстве? Нет, объективно он может еще подождать, когда поступят средства. Но если ситуация с неплатежеспособностью длится дольше, чем один-два месяца, то оправдание «я ждал денег» в суде не пройдет и будет рассмотрено исключительно как попытка уйти от субсидиарной ответственности.
Все эти основания входят в карту рисков субсидиарной ответственности. «Снять корпоративную вуаль» могут с любого бизнесмена. Но несмотря на то, что закон о банкротстве и судебная практика нацелены на максимальное удовлетворение требований кредиторов, ограниченную ответственность руководителей никто не отменял.
В то же время защитные механизмы работают только для добросовестных предпринимателей, банкротство которых наступило именно в силу объективных обстоятельств, а не их противоправных действий. Мошенники же, а также те бизнесмены, которые не уделяют должного внимания юридическим аспектам своего дела, отвечают по долгам предприятия личным имуществом, даже несмотря на формальное ограничение такой ответственности.