Как пандемия разрушает современную модель капитализма, меняя ее к лучшему
1 iun. 2020, 12:44
1 348
Для многих абсурдный 2020 год стал сплошным днем сурка. Время тянется вчетверо медленнее обычного, а с виртуальных полок интернет-магазинов покупатели сметают все, что помогало убить скуку и было необходимо в хозяйстве в прошлом веке, ― от пазлов до дрожжей. Как ни странно, в то же самое время мир трансформируется с невероятной скоростью, какой не наблюдалось со Второй мировой войны. За считаные недели произошли радикальные, необратимые изменения в том, как мы работаем, учимся и тратим деньги. Наиболее важные перемены касаются самой сути нашей экономической системы.
Капитализм, величайший двигатель на пути к процветанию и инновациям, еще до наступления пандемии был не в лучшей форме. Несмотря на десятилетие впечатляющего роста экономики и формирования новых рабочих мест, у множества американцев сохранялось ощущение, будто систему взломали и усердный труд и игра по правилам больше не являются залогом успеха. «Страшно такое осознавать, когда на самом низком уровне находится безработица вообще, безработица среди афро-американского населения, среди латиноамериканцев и среди женщин, ― объясняет финансист Майкл Милкен, знающий об экономических процессах этого времени не понаслышке. ― Поэтому люди чувствовали что-то неладное».
И эти настроения весной только усилились, особенно среди молодежи. В конце февраля, на последней неделе перед эрой COVID-19, редакция Forbes опросила 1000 взрослых американцев моложе 30 лет об их отношении к капитализму и социализму. Половина поддерживала первое, а в пользу второго высказались 43%. Спустя десять недель, 80 000 смертей и 20 млн заявок по безработице мы провели исследование повторно. Выяснилось, что в нынешнем и без того удручающем положении лидеры опроса поменялись: положительно о социализме теперь высказываются 47%, о капитализме ― 46%. Изменения в настроениях общественности перешли в публичное поле, и такие идеи, как безусловный основной доход, арендная амнистия и гарантии со стороны работодателей стремительно выходят с периферии и становятся темами всеобщего обсуждения.
На фоне сегодняшней неразберихи и сбивающей с толку смены парадигмы происходит еще один фундаментальный сдвиг ― невидимая рука рынка с большой ловкостью оказывает влияние на саму себя.
Как сказал бы один из отцов капитализма Йозеф Шумпетер, для создания новой системы необходимо разрушить старую. Поэтому еще одной жертвой коронавируса можно считать наследие Милтона Фридмана, основоположника современной экономической науки. К настоящему времени оно уже доживало свой век. Даже консерваторы из Business Roundtable, ассоциации глав крупнейших американских компаний, прошлым летом заявили, что больше не руководствуются первой догмой Фридмана о главенстве интересов акционеров. В том, что подобный подход уходит в прошлое, можно убедиться, посмотрев на любой продуктовый магазин или грузовик экспресс-доставки посылок UPS. Раньше всех этих героев с низким окладом называли «неквалифицированными работниками», однако теперь о них с уважением отзываются как о незаменимых сотрудниках. Руководителей компаний, ратующих за самые низкие ставки оплаты труда и тем самым стремящихся сохранить квартальные дивиденды, сейчас можно только пожалеть.
Устаревшей оказалась и оставшаяся со времен прошлого краха экономики стратегия, в соответствии с которой первостепенными считаются системообразующие предприятия. В 2010-х новая экономическая активность от краудфандинга до криптовалют развивалась по нарастающей, но в силу того, что пандемия особенно сильно ударила по таким предприятиям, как рестораны и парикмахерские, многие уже наточили вилы. Основатель сети фастфуда Shake Shack Дэнни Мaйер никогда не увлекался взглядами Милтона Фридмана, и клиенты, сотрудники, соседи и инвесторы в основном его обожают. Тем не менее когда его крупная, не испытывающая недостатка средств, торгующаяся на бирже бургерная империя имела неосторожность взять кредит по программе защиты зарплат (Paycheck Protection Program), страсти накалились настолько, что можно было запросто пожарить яичницу. Майер был вынужден вернуть деньги правительству.
Майкл Милкен
Наконец, у нас завершилась эпоха поступательного развития экономики. Медленные и незначительные улучшения больше не работают, и теперь просто «хорошо» делать недостаточно. Времена требуют более продуманных системных решений, чем раньше. Нужен продвинутый капитализм.
И если Фридман во главу угла ставил прибыль, то в продвинутом капитализме важнее всего доход от инвестиций во всех своих аспектах. Да, сюда входит огромный сектор экономической деятельности государства, которая за последние несколько лет уверенно продвигалась вперед. И основными заинтересованными сторонами здесь являются не крупные корпорации, а малые предприятия, которые просто хотят честных возможностей для бизнеса и равных условий для каждого игрока рынка. При грамотном применении продвинутый капитализм будет поощрять деятельность, которая нацелена на разумные и долгосрочные решения, позволяющие наращивать эффективность бизнеса на постоянной основе.
Все происходящее на протяжении последних нескольких недель можно выразить тремя двойственными формулами по принципу «одно важнее другого». История разворачивается у нас на глазах.
Часть I. Равные возможности важнее равных результатов
Из-за вируса стали очевидны более серьезные противоречия, терзающие Америку, где цветное население страдает от несоизмеримо более высокой смертности, заболеваемости и безработицы. К началу пандемии богатейший афроамериканец, селфмейд Роберт Смит, состояние которого оценивается в $5 млрд, уже работал над расширением возможностей для темнокожей молодежи. Больше всего миру запомнилась его напутственная речь в Колледже Морхауса в Джорджии, когда бизнесмен объявил выпускникам 2019 года о полной выплате долгов за их обучение. Наблюдение за предоставлением первичной помощи бизнесу в рамках программы защиты зарплат крайне расстроило Смита, ведь первый транш на $350 млрд в апреле за считаные дни расхватали крупные компании с хорошими связями и богатым опытом.
На протяжении трех недель в преддверии второго транша Смит пытался найти возможные решения. Проблема заключалась в том, что средства по программе защиты зарплат перечислялись через электронную систему Управления по делам малого бизнеса, доступ к которой имеют только крупные банки. «В 70% афро-американских районов банков нет вообще», — говорит Смит. А даже если бы и были, то 90% бизнеса темнокожих относится к сфере индивидуального предпринимательства и тесных связей с банками не имеет. Так что в начало очереди пробились крупные компании.
Поэтому Смит вышел на организации, предоставляющие мелким предпринимателям доступ к финансированию, — это кредитные кооперативы, малые депозитные учреждения и свыше 1000 банков местного развития. Бизнесмен свел их с более крупными компаниями, имеющими доступ к расчетной палате Управления по делам малого бизнеса. Смит задействовал для разработки решения одну из своих финтех-компаний под названием Finastra, а затем разослал 30 000 собраний служителей Национальной ассоциации церквей темнокожих информацию о том, что теперь у них тоже есть доступ к материальной помощи. В ходе проведения второго транша в мае таким способом было выдано около 90 000 кредитов.
Роберт Смит
Тем не менее не на каждую проблему находится свой миллиардер-альтруист, готовый с нею покончить, поэтому многие американцы, особенно миллениалы и поколение Z, разочаровались в капитализме образца XXI века. Раз уж существующая система не дает равных возможностей в достижении успеха, то верх возьмут обещания равных результатов. Молодое поколение хочет ощутить, что Америка действительно страна возможностей, но для этого нужно немедленно устранить коренные причины неравенства.
Начинается все с системы образования. Поступление в колледж некогда сулило билет к более высокому положению в обществе и было почти беспроигрышным способом попасть на верхушку среднего класса. Сравнить, к примеру, сегодняшних отягощенных долгами и обоснованно циничных выпускников колледжей с героями Великого поколения, выросшими в годы Великой депрессии и вернувшимися со Второй мировой войны, ― последние были самым преуспевающим поколением американцев, во много благодаря Закону о правах военнослужащих 1944 года. Учебные заведения внезапно снова начали предлагать студентам возможность отработки в качестве платы за обучение. Особенно это заметно в Мичигане, где губернатор Гретхен Уитмер выступила с инициативой под названием Futures for Front-Liners (англ. «Будущее для тех, кто на передовой»), в рамках которой предлагается полная оплата обучения за счет штата для тех, кто во время пандемии участвовал в деятельности по жизнеобеспечению населения.
Как бы то ни было, невидимая рука рынка делает свое дело даже без вмешательства властей. Учащиеся колледжей всегда могли воспользоваться кредитованием под гарантию, и поэтому на протяжении целого столетия учебные заведения не имели почти никакой мотивации к пересмотру ценовой политики. Однако из-за того, что в короткие сроки образование стало всеобщим достоянием, процесс уже не остановить. «Так можно изменить очень многое, ― подчеркивает Майкл Милкен. ― Обязательно ли сегодня платить за качественное образование $50 000 в год?»
Ответ: нет. Впервые за жизнь целого поколения сектор высшего образования ощутит на себе давление рынка и стимул к тому, чтобы предоставлять лучшие услуги по более низким ценам. Керри Хили, бывший ректор Колледжа Бабсон в Массачусетсе, которая сейчас руководит Центром по продвижению американской мечты при Институте Милкена, считает, что «привычная экономическая модель в сфере образования доживает свои дни», и прогнозирует, что четверть малых колледжей станут частью более крупных или вовсе закроются. Такие процессы абсолютно нормальны и назревали уже давно. Оставшимся на плаву учреждениям придется стать первой ступенькой на пути к американской мечте, то есть давать студентам ученую степень, не загоняя их в большие долги, и предоставлять возможность получить специальность с заделом на будущее не только 18-летним, но и любому желающему.
Аналогичная динамика наблюдается в еще одном секторе американской экономики, раздутом до невероятных размеров ― в сфере здравоохранения. Как в случае с онлайн-образованием, телемедицина тоже буквально за несколько недель перешла из разряда теории будущего в повседневную действительность. Положительный опыт тут же получает широкое распространение, и результаты предопределены заранее: более широкий охват пациентов и более низкая стоимость обслуживания. Если же произойдет не простой сдвиг парадигмы, а ее перелом, то у среднего класса в Америке будет одной головной болью меньше.
Ключ к выходу из коронавирусного кризиса ― постоянное внедрение подобных механизмов по выравниванию условий для всех участников рынка. Именно эту цель преследует Смит, усилия которого поддерживают такие неожиданные союзники, как спикер палаты представителей Конгресса Нэнси Пелоси, министр финансов Стив Мнучин, лидер меньшинства в сенате Чак Шумер и Иванка Трамп. Таким способом миллиардер пытается сделать разработанный его компанией алгоритм частью простой системы по выдаче кредитов бизнесу. По замыслу Смита, в этой среде крупные банки как необходимое условие участия в программах Управления по делам малого бизнеса будут и дальше выступать в качестве канала обслуживания для финансовых учреждений, работающих с лицами, у которых нет достаточного доступа к банковским продуктам, будь то жители городской или сельской местности. Благодаря единому комплексу программных инструментов весь процесс станет предельно простым. С помощью группирования мелких займов для вторичных рынков (выплаты по ним обычно стабильнее, чем по другим) банки получат новое направление деятельности, а у мелких заемщиков появится доступ к огромному объему нового капитала. «Доходность по инвестициям в такой модели чрезвычайно высока, ― говорит Смит. ― И можно запустить целую экосистему кредитования для предприятий малого и среднего бизнеса».
Несмотря на это, амбиции миллиардера простираются еще дальше. Он стремится претворить в жизнь новую американскую мечту, которая станет возможна с программным комплексом по принципу «бизнес в коробке» и, к примеру, за $50 в месяц сделает предпринимательскую деятельность гораздо проще: клиенту будут оказываться услуги по обработке и перечислению заработной платы, проведению платежей, составлению графиков выплат, удержанию средств и другим не менее пугающим операциям. Вдобавок ко всему, данный инструмент автоматически предоставит банку прозрачный механизм по оценке стабильности бизнеса при выдаче кредита.
Сколько времени пройдет, прежде чем такая модель комплексного кредитования станет полноценной и постоянной частью финансовой системы? Сам Смит предполагает, что потребуется «девять месяцев».
А каковы были бы сроки, не окажись мы в кризисных обстоятельствах? После недолгого молчания миллиардер усмехается: «Кто знает?»
Часть II. Заинтересованные стороны важнее акционеров
Начиная с марта, когда работников нью-йоркских предприятий отправили по домам, гендиректор телеком-гиганта Verizon Ханс Вестберг стал собирать экстренные онлайн-совещания каждое утро в 8 часов. «Решения теперь принимаются с невероятной быстротой», ― отмечает он, добавляя, что не реже двух раз в день ему приходится совершать звонки, по которым о его заслугах будут судить через пять лет. С самого начала его команда из 10 человек решила рассматривать каждый вопрос через призму из четырех составляющих в строгой последовательности: сотрудники, клиенты, общественность и последние ― как по порядку, так и по важности, ― акционеры.
«Сейчас нужно четко определиться с ориентирами», ― подчеркивает Вестберг.
Как же выглядит капитализм заинтересованных сторон в Verizon? Из 145 000 сотрудников глава корпорации не уволил ни единого человека. Работающим в опасных условиях повысили зарплату, а тем, кто заразился коронавирусом, полагается 26 недель оплачиваемого больничного. 120 000 подчиненных, работающих из дома, ― многие из них обычно заняты задачами, которых сейчас нет, ― распределяются по общекорпоративным проектам или задействуются в волонтерской деятельности Verizon. Цель таких мероприятий ― отнюдь не заработок. Подобные шаги в эту непростую пору призваны дать людям чувство причастности к чему-то большему.
Для Вестберга сотрудники то же самое, что для избранного политика ― его избиратели. Руководитель компании опрашивает подчиненных каждые две недели, чтобы определить свою эффективность и выявить аспекты, над которым еще нужно работать. А еще он поддерживает прозрачность деятельности и ежедневно ровно в полдень начинает пресс-конференцию вроде тех, что регулярно проводит губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо. «Скрывать нам нечего, ни в том, что мы делаем, ни в деловых процессах», ― подчеркивает Вестберг. Он быстро увеличил свою аудиторию, и теперь в нее входят не только сотрудники, но и клиенты, коммерческие организации, аналитики с Уолл-стрит, посмотреть его прямые трансляции на Twitter и задать интересующие вопросы может любой желающий. Обычно за такими «брифингами» следят более 50 000 пользователей.
Ханс Вестберг
Что касается клиентов, то Verizon обязался пока не расторгать контракты с теми, кто не в состоянии платить. В условиях, когда связь с людьми столь же важна, как электричество, это самое верное решение. И для компании, которую всегда ценило множество клиентов, этот шаг очень разумен. По мнению Вестберга, «стоит лишь однажды оборвать с ними связь, и они больше никогда не вернутся». В рамках благотворительных инициатив корпорация предоставила всем американским старшеклассникам бесплатную подписку на газету The New York Times, обеспечила связью и гаджетами детей в 350 школах и еженедельно устраивает бесплатные концерты Pay It Forward (англ. «заплати другому»), на которых выступают исполнители вроде Билли Айлиш и Chance the Rapper.
Акционеры? Кажется, Уолл-стрит смирилась со своим местом в очередности приоритетов оператора. «Возражений нам пока что не поступало», ― признается Вестберг. По крайней мере аналитиков должна успокоить одна новость. В дебютном для Forbes рейтинге корпораций, проявляющих в условиях кризиса сознательность, Verizon занял первое место. При составлении опубликованного на днях списка за основу брались данные некоммерческой исследовательской организации JUST Capital по 22 различным критериям: от защиты клиентов до экстренной помощи по содержанию иждивенцев.
Конечно, высокорентабельной технологической компании уровня Verizon делать что-то на благо общества намного легче. Однако в числе первых 25 участников данного рейтинга оказались и низкодоходные ретейлеры вроде сетей гипермаркетов Dollar General, Walmart и Target. Последняя заняла почетное второе место: компания повысила рабочую ставку сотрудникам на «передовой» на $2 в час, дала возможность уйти на оплачиваемый больничный, чтобы персонал не появлялся на рабочем месте с симптомами болезни, оказывает поддержку сотрудникам с детьми и пожилыми родственниками и увеличила объем фонда помощи работникам, испытывающим финансовые трудности.
Если создается впечатление, что сейчас основное внимание переключилось на сотрудников, то пусть так и будет. Этого хотят американцы. Как непосредственный участник работы над рейтингом самых социально ответственных компаний, партнер Forbes, исследовательская компания JUST Capital провела опрос более 100 000 американцев о том, что они вкладывают в понятие сознательной компании. Ответы подавляющего большинства были очень похожи: привлекательность организации определяется тем, сколько она платит собственным сотрудникам и как к ним относится.
В этом новом продвинутом капитализме хорошее отношение к работникам не идет вразрез с интересами бизнеса. Это просто значит, что к подчиненным проявляют уважение. Несколько недель назад основатель Airbnb Брайан Чески сделал нечто невообразимое: уволил почти 1900 сотрудников, или 25% всего штата, ― и сорвал за это аплодисменты. Да, отпускал он их с очень щедрым вознаграждением: выходным пособием на 14 недель, увеличенным пакетом ценных бумаг, ноутбуком Apple и гарантией оплаты медицинского обслуживания на протяжении целого года. Однако ключевым аспектом для Чески было сочувствие. Он объяснил, что был просто вынужден сократить штат, поэтому к своим бывшим коллегам он отнесся не как корпоративному балласту, а как к настоящим друзьям. Руководитель компании поручил кадровому отделу заняться поиском новых мест работы для уволенных сотрудников и создал публичную базу данных, в которой рассказывается о достоинствах каждого его бывшего подчиненного. «В своем решении я отталкивался от принципов, а не от нужд бизнеса, ― поясняет Чески Forbes. ― Целью решений на основе корпоративных интересов является максимально возможная прибыль, в то время как решения по принципам добропорядочности принимаются без привязки к финансовым показателям».
Схожих принципов придерживается Альберт Бурла, который, по мнению многих, сегодня является одним из влиятельнейших генеральных директоров в Америке. Глава Pfizer обязался разработать вакцину для широкого применения среди уязвимых групп населения уже в этом году и намерен опровергнуть привычные прогнозы о том, что препарат может быть готов лишь через полтора года.
Таким образом Бурла берет на себя сразу два риска. Во-первых, это выделение $1 млрд на создание всего одного лекарства, которое в итоге может вообще оказаться неэффективным. «Главным приоритетом для нас была скорость, причем это никак не связано с доходностью инвестиций или со стоимостью разработки, потому что все сводилось к погрешности округления, ― отмечает Бурла. ― Важнее всего для нас ― создать вакцину».
Во-вторых, гендиректор корпорации рискует собственной репутацией, ведь выше вероятность того, что он обещает слишком много и не сможет добиться желаемого в полной мере, чем если случится наоборот. «Наш вклад в разрешение текущего кризиса должен стать движущей силой для всех возможных инициатив, ― пожимает плечами топ-менеджер. ― Сейчас жизненно важно наладить открытую и быструю коммуникацию между всеми заинтересованными сторонами. Поучиться на нашем опыте смогли бы и другие создатели вакцин».
Кризис развивается по двум сценариям: либо сеет в обществе разногласия, либо делает людей добрее. Рожденный в Греции Бурла, вне всяких сомнений, нацелен на второе. Амбициозным проектом Pfizer занимается в партнерстве с компанией BioNTech, которой руководит турок Угур Сахин. И хотя их страны друг друга весьма недолюбливают, управленцы уже договорились, что, как только вакцина будет разработана, они вместе выпьют по бокалу ракии. «Враг у нас только один ― вирус и время», ― говорит глава Prizer.
Часть III. Решения сегодня важнее решений завтра
С приходом пандемии Рэй Далио, основатель крупнейшего и наиболее прагматичного хедж-фонда Америки Bridgewater Associates, заметил одну характерную вещь: когда школьников в его родном Коннектикуте отправляли по домам и переводили на удаленное обучение, дети из малообеспеченных семей стали отставать еще больше. Многие из них испытывают недостаток в пище и живут в тесных квартирах, где у них нет личного пространства и где повышается вероятность заражения. Кроме того, у 22% не было никакого домашнего и тем более личного компьютера, как и надежного интернет-соединения.
«Я увидел настоящую трагедию, ― рассказывает Далио. ― И многие люди высказывали одно и то же: «Так быть не должно».
Рэй ДалиоПри содействии Далио, выделившего $100 млн, администрации Коннектикута, передавшей такую же сумму, Билла Гейтса, Майкла Делла и высших лиц законодательных органов и образовательных учреждений штата учащиеся из неблагополучных семей получили 60 000 полностью укомплектованных для занятий компьютеров.
Для Далио, состояние которого, по оценке Forbes, достигает $18 млрд, подобное решение было очевидным ― чем не эталонный образец инвестиций в будущее в рамках продвинутого капитализма? А еще это предзнаменование того, в каком ключе сейчас развивается благотворительность.
Данную сферу в последние годы активно критикует отдельная группа американской интеллигенции, требующая для миллиардеров грабительских ставок налогообложения, чтобы предотвратить их огромное влияние на общество. Подобная экономическая политика не кажется действенной. Большинство миллиардеров и так высказываются в пользу повышения налогов вне зависимости от победителя предстоящих президентских выборов 2020 года, а высокие ставки скорее будут сдерживать экономический рост, чем приносить доход государству.
Действенность таких мер сомнительна и в общественном секторе. Демократия сама по себе не особо-то управляется с долгосрочным планированием. Например, обеспечивать заключенного в тюрьме ― с точки зрения финансов и тем более благосостояния общества, ― во много раз дороже, чем давать ему образование и возможности развития. Но пытаться убедить политиков вложиться в преобразования, которые дадут плоды лишь через 20 лет, просто бесполезно, ведь конечный результат им нужен прямо здесь и сейчас. Благотворительность может служить при решении проблем своеобразным венчурным капиталом, доказывать эффективность различных концепций, а также совершать ошибки, которые не осмеливается делать правительство.
Однако благотворительность в своем нынешнем виде стала предметом всеобщего обсуждения неспроста. Несмотря на огромные субсидии в форме предварительных налоговых каникул, на счетах благотворительных фондов постоянно находится около $4 трлн, и используются они не для систематического устранения сегодняшних трудностей, а ждут своего часа для разрешения завтрашних. По закону благотворительные фонды должны пускать в ход ежегодно по меньшей мере 5% своих активов. Но для большинства таких организаций 5% не столько низшая отметка, сколько потолок возможностей. Между тем, владельцам 730 000 счетов в модных фондах донорского финансирования удалось выбить для себя такие же налоговые каникулы без какого бы то ни было годового минимума вообще.
Пандемия только усугубила ситуацию. Никогда еще на нашем веку общество не нуждалось в благотворителях столь остро. Однако из-за снижения доходов вслед за спадом всего рынка масштабы благотворительной деятельности тоже сокращаются.
Поэтому, пользуясь моментом, ключевые игроки сейчас пытаются трансформировать благотворительность с акцентом на прозрачность процессов и философии «делай добро, пока живой». В качестве наглядного примера можно привести 43-летнего основателя Twitter и платежной платформы Square Джека Дорси, недавно попавшего в заголовки СМИ, когда он обязался выделить на борьбу с коронавирусным кризисом и его последствиями $1 млрд. При этом данные о каждом пожертвовании он заносит в специальный документ Google Doc с публичным доступом.
В мае группа из более чем 275 филантропов и предпринимателей во главе с фондом Wallace Global Fund, активы которого насчитывают $100 млн, призвала конгресс США удвоить требуемый минимальный расход благотворительных организаций и фондов донорского финансирования на следующие три года до 10%. Таким образом под инициативы удастся дополнительно задействовать $200 млрд. «Это делается не для того, чтобы через свои пожертвования войти в историю, ― говорит Эбигейл Дисней, одна из подписавшихся под обращением. ― Главное ― дать миру то, что ему сейчас так необходимо, а не остаться в памяти людей».
Тем временем, если верить различным внутренним источникам, многие подписавшиеся под «Клятвой дарения» активно обсуждают вопрос о том, стоит ли отойти от присущей инициативе неопределенности сроков и целей пожертвований (условия по выделению на благотворительность не менее половины своего состояния при жизни или после смерти остаются прежними). В качестве возможных вариантов высказываются мысли о создании экстренного объединенного фонда для решения проблем, связанных с COVID-19, и продвижении этики «делай добро пока живой». Никаких конкретных решений принято пока не было.
Ставки сейчас как никогда высоки. В условиях экономического хаоса активизируются различные маргинальные слои населения. Так, во время Великой депрессии наблюдался расцвет идеологии коммунизма, изоляционизма и национального превосходства, ― и все это задолго до эпохи социальных сетей. Как бы там ни было, через десять лет после окончания Великой депрессии американский бизнес стал предметом зависти всего остального мира, а работники американских предприятий достигли качества жизни, о котором их родители и деды могли только мечтать.
Сейчас Соединенные Штаты находятся на таком же распутье: одна дорога ведет к продвинутому капитализму, другая ― к дальнейшему упадку общества и отрезвляющему осознанию, что все было впустую. «Так или иначе, нас ждет революция. Либо произойдет полных крах, либо мы сделаем все осмысленно и вместе», ― заключает Далио.
Для многих абсурдный 2020 год стал сплошным днем сурка. Время тянется вчетверо медленнее обычного, а с виртуальных полок интернет-магазинов покупатели сметают все, что помогало убить скуку и было необходимо в хозяйстве в прошлом веке, ― от пазлов до дрожжей. Как ни странно, в то же самое время мир трансформируется с невероятной скоростью, какой не наблюдалось со Второй мировой войны. За считаные недели произошли радикальные, необратимые изменения в том, как мы работаем, учимся и тратим деньги. Наиболее важные перемены касаются самой сути нашей экономической системы.
Капитализм, величайший двигатель на пути к процветанию и инновациям, еще до наступления пандемии был не в лучшей форме. Несмотря на десятилетие впечатляющего роста экономики и формирования новых рабочих мест, у множества американцев сохранялось ощущение, будто систему взломали и усердный труд и игра по правилам больше не являются залогом успеха. «Страшно такое осознавать, когда на самом низком уровне находится безработица вообще, безработица среди афро-американского населения, среди латиноамериканцев и среди женщин, ― объясняет финансист Майкл Милкен, знающий об экономических процессах этого времени не понаслышке. ― Поэтому люди чувствовали что-то неладное».
И эти настроения весной только усилились, особенно среди молодежи. В конце февраля, на последней неделе перед эрой COVID-19, редакция Forbes опросила 1000 взрослых американцев моложе 30 лет об их отношении к капитализму и социализму. Половина поддерживала первое, а в пользу второго высказались 43%. Спустя десять недель, 80 000 смертей и 20 млн заявок по безработице мы провели исследование повторно. Выяснилось, что в нынешнем и без того удручающем положении лидеры опроса поменялись: положительно о социализме теперь высказываются 47%, о капитализме ― 46%. Изменения в настроениях общественности перешли в публичное поле, и такие идеи, как безусловный основной доход, арендная амнистия и гарантии со стороны работодателей стремительно выходят с периферии и становятся темами всеобщего обсуждения.
На фоне сегодняшней неразберихи и сбивающей с толку смены парадигмы происходит еще один фундаментальный сдвиг ― невидимая рука рынка с большой ловкостью оказывает влияние на саму себя.
Как сказал бы один из отцов капитализма Йозеф Шумпетер, для создания новой системы необходимо разрушить старую. Поэтому еще одной жертвой коронавируса можно считать наследие Милтона Фридмана, основоположника современной экономической науки. К настоящему времени оно уже доживало свой век. Даже консерваторы из Business Roundtable, ассоциации глав крупнейших американских компаний, прошлым летом заявили, что больше не руководствуются первой догмой Фридмана о главенстве интересов акционеров. В том, что подобный подход уходит в прошлое, можно убедиться, посмотрев на любой продуктовый магазин или грузовик экспресс-доставки посылок UPS. Раньше всех этих героев с низким окладом называли «неквалифицированными работниками», однако теперь о них с уважением отзываются как о незаменимых сотрудниках. Руководителей компаний, ратующих за самые низкие ставки оплаты труда и тем самым стремящихся сохранить квартальные дивиденды, сейчас можно только пожалеть.
Устаревшей оказалась и оставшаяся со времен прошлого краха экономики стратегия, в соответствии с которой первостепенными считаются системообразующие предприятия. В 2010-х новая экономическая активность от краудфандинга до криптовалют развивалась по нарастающей, но в силу того, что пандемия особенно сильно ударила по таким предприятиям, как рестораны и парикмахерские, многие уже наточили вилы. Основатель сети фастфуда Shake Shack Дэнни Мaйер никогда не увлекался взглядами Милтона Фридмана, и клиенты, сотрудники, соседи и инвесторы в основном его обожают. Тем не менее когда его крупная, не испытывающая недостатка средств, торгующаяся на бирже бургерная империя имела неосторожность взять кредит по программе защиты зарплат (Paycheck Protection Program), страсти накалились настолько, что можно было запросто пожарить яичницу. Майер был вынужден вернуть деньги правительству.
Майкл Милкен
Наконец, у нас завершилась эпоха поступательного развития экономики. Медленные и незначительные улучшения больше не работают, и теперь просто «хорошо» делать недостаточно. Времена требуют более продуманных системных решений, чем раньше. Нужен продвинутый капитализм.
И если Фридман во главу угла ставил прибыль, то в продвинутом капитализме важнее всего доход от инвестиций во всех своих аспектах. Да, сюда входит огромный сектор экономической деятельности государства, которая за последние несколько лет уверенно продвигалась вперед. И основными заинтересованными сторонами здесь являются не крупные корпорации, а малые предприятия, которые просто хотят честных возможностей для бизнеса и равных условий для каждого игрока рынка. При грамотном применении продвинутый капитализм будет поощрять деятельность, которая нацелена на разумные и долгосрочные решения, позволяющие наращивать эффективность бизнеса на постоянной основе.
Все происходящее на протяжении последних нескольких недель можно выразить тремя двойственными формулами по принципу «одно важнее другого». История разворачивается у нас на глазах.
Часть I. Равные возможности важнее равных результатов
Из-за вируса стали очевидны более серьезные противоречия, терзающие Америку, где цветное население страдает от несоизмеримо более высокой смертности, заболеваемости и безработицы. К началу пандемии богатейший афроамериканец, селфмейд Роберт Смит, состояние которого оценивается в $5 млрд, уже работал над расширением возможностей для темнокожей молодежи. Больше всего миру запомнилась его напутственная речь в Колледже Морхауса в Джорджии, когда бизнесмен объявил выпускникам 2019 года о полной выплате долгов за их обучение. Наблюдение за предоставлением первичной помощи бизнесу в рамках программы защиты зарплат крайне расстроило Смита, ведь первый транш на $350 млрд в апреле за считаные дни расхватали крупные компании с хорошими связями и богатым опытом.
На протяжении трех недель в преддверии второго транша Смит пытался найти возможные решения. Проблема заключалась в том, что средства по программе защиты зарплат перечислялись через электронную систему Управления по делам малого бизнеса, доступ к которой имеют только крупные банки. «В 70% афро-американских районов банков нет вообще», — говорит Смит. А даже если бы и были, то 90% бизнеса темнокожих относится к сфере индивидуального предпринимательства и тесных связей с банками не имеет. Так что в начало очереди пробились крупные компании.
Поэтому Смит вышел на организации, предоставляющие мелким предпринимателям доступ к финансированию, — это кредитные кооперативы, малые депозитные учреждения и свыше 1000 банков местного развития. Бизнесмен свел их с более крупными компаниями, имеющими доступ к расчетной палате Управления по делам малого бизнеса. Смит задействовал для разработки решения одну из своих финтех-компаний под названием Finastra, а затем разослал 30 000 собраний служителей Национальной ассоциации церквей темнокожих информацию о том, что теперь у них тоже есть доступ к материальной помощи. В ходе проведения второго транша в мае таким способом было выдано около 90 000 кредитов.
Роберт Смит
Тем не менее не на каждую проблему находится свой миллиардер-альтруист, готовый с нею покончить, поэтому многие американцы, особенно миллениалы и поколение Z, разочаровались в капитализме образца XXI века. Раз уж существующая система не дает равных возможностей в достижении успеха, то верх возьмут обещания равных результатов. Молодое поколение хочет ощутить, что Америка действительно страна возможностей, но для этого нужно немедленно устранить коренные причины неравенства.
Начинается все с системы образования. Поступление в колледж некогда сулило билет к более высокому положению в обществе и было почти беспроигрышным способом попасть на верхушку среднего класса. Сравнить, к примеру, сегодняшних отягощенных долгами и обоснованно циничных выпускников колледжей с героями Великого поколения, выросшими в годы Великой депрессии и вернувшимися со Второй мировой войны, ― последние были самым преуспевающим поколением американцев, во много благодаря Закону о правах военнослужащих 1944 года. Учебные заведения внезапно снова начали предлагать студентам возможность отработки в качестве платы за обучение. Особенно это заметно в Мичигане, где губернатор Гретхен Уитмер выступила с инициативой под названием Futures for Front-Liners (англ. «Будущее для тех, кто на передовой»), в рамках которой предлагается полная оплата обучения за счет штата для тех, кто во время пандемии участвовал в деятельности по жизнеобеспечению населения.
Как бы то ни было, невидимая рука рынка делает свое дело даже без вмешательства властей. Учащиеся колледжей всегда могли воспользоваться кредитованием под гарантию, и поэтому на протяжении целого столетия учебные заведения не имели почти никакой мотивации к пересмотру ценовой политики. Однако из-за того, что в короткие сроки образование стало всеобщим достоянием, процесс уже не остановить. «Так можно изменить очень многое, ― подчеркивает Майкл Милкен. ― Обязательно ли сегодня платить за качественное образование $50 000 в год?»
Ответ: нет. Впервые за жизнь целого поколения сектор высшего образования ощутит на себе давление рынка и стимул к тому, чтобы предоставлять лучшие услуги по более низким ценам. Керри Хили, бывший ректор Колледжа Бабсон в Массачусетсе, которая сейчас руководит Центром по продвижению американской мечты при Институте Милкена, считает, что «привычная экономическая модель в сфере образования доживает свои дни», и прогнозирует, что четверть малых колледжей станут частью более крупных или вовсе закроются. Такие процессы абсолютно нормальны и назревали уже давно. Оставшимся на плаву учреждениям придется стать первой ступенькой на пути к американской мечте, то есть давать студентам ученую степень, не загоняя их в большие долги, и предоставлять возможность получить специальность с заделом на будущее не только 18-летним, но и любому желающему.
Аналогичная динамика наблюдается в еще одном секторе американской экономики, раздутом до невероятных размеров ― в сфере здравоохранения. Как в случае с онлайн-образованием, телемедицина тоже буквально за несколько недель перешла из разряда теории будущего в повседневную действительность. Положительный опыт тут же получает широкое распространение, и результаты предопределены заранее: более широкий охват пациентов и более низкая стоимость обслуживания. Если же произойдет не простой сдвиг парадигмы, а ее перелом, то у среднего класса в Америке будет одной головной болью меньше.
Ключ к выходу из коронавирусного кризиса ― постоянное внедрение подобных механизмов по выравниванию условий для всех участников рынка. Именно эту цель преследует Смит, усилия которого поддерживают такие неожиданные союзники, как спикер палаты представителей Конгресса Нэнси Пелоси, министр финансов Стив Мнучин, лидер меньшинства в сенате Чак Шумер и Иванка Трамп. Таким способом миллиардер пытается сделать разработанный его компанией алгоритм частью простой системы по выдаче кредитов бизнесу. По замыслу Смита, в этой среде крупные банки как необходимое условие участия в программах Управления по делам малого бизнеса будут и дальше выступать в качестве канала обслуживания для финансовых учреждений, работающих с лицами, у которых нет достаточного доступа к банковским продуктам, будь то жители городской или сельской местности. Благодаря единому комплексу программных инструментов весь процесс станет предельно простым. С помощью группирования мелких займов для вторичных рынков (выплаты по ним обычно стабильнее, чем по другим) банки получат новое направление деятельности, а у мелких заемщиков появится доступ к огромному объему нового капитала. «Доходность по инвестициям в такой модели чрезвычайно высока, ― говорит Смит. ― И можно запустить целую экосистему кредитования для предприятий малого и среднего бизнеса».
Несмотря на это, амбиции миллиардера простираются еще дальше. Он стремится претворить в жизнь новую американскую мечту, которая станет возможна с программным комплексом по принципу «бизнес в коробке» и, к примеру, за $50 в месяц сделает предпринимательскую деятельность гораздо проще: клиенту будут оказываться услуги по обработке и перечислению заработной платы, проведению платежей, составлению графиков выплат, удержанию средств и другим не менее пугающим операциям. Вдобавок ко всему, данный инструмент автоматически предоставит банку прозрачный механизм по оценке стабильности бизнеса при выдаче кредита.
Сколько времени пройдет, прежде чем такая модель комплексного кредитования станет полноценной и постоянной частью финансовой системы? Сам Смит предполагает, что потребуется «девять месяцев».
А каковы были бы сроки, не окажись мы в кризисных обстоятельствах? После недолгого молчания миллиардер усмехается: «Кто знает?»
Часть II. Заинтересованные стороны важнее акционеров
Начиная с марта, когда работников нью-йоркских предприятий отправили по домам, гендиректор телеком-гиганта Verizon Ханс Вестберг стал собирать экстренные онлайн-совещания каждое утро в 8 часов. «Решения теперь принимаются с невероятной быстротой», ― отмечает он, добавляя, что не реже двух раз в день ему приходится совершать звонки, по которым о его заслугах будут судить через пять лет. С самого начала его команда из 10 человек решила рассматривать каждый вопрос через призму из четырех составляющих в строгой последовательности: сотрудники, клиенты, общественность и последние ― как по порядку, так и по важности, ― акционеры.
«Сейчас нужно четко определиться с ориентирами», ― подчеркивает Вестберг.
Как же выглядит капитализм заинтересованных сторон в Verizon? Из 145 000 сотрудников глава корпорации не уволил ни единого человека. Работающим в опасных условиях повысили зарплату, а тем, кто заразился коронавирусом, полагается 26 недель оплачиваемого больничного. 120 000 подчиненных, работающих из дома, ― многие из них обычно заняты задачами, которых сейчас нет, ― распределяются по общекорпоративным проектам или задействуются в волонтерской деятельности Verizon. Цель таких мероприятий ― отнюдь не заработок. Подобные шаги в эту непростую пору призваны дать людям чувство причастности к чему-то большему.
Для Вестберга сотрудники то же самое, что для избранного политика ― его избиратели. Руководитель компании опрашивает подчиненных каждые две недели, чтобы определить свою эффективность и выявить аспекты, над которым еще нужно работать. А еще он поддерживает прозрачность деятельности и ежедневно ровно в полдень начинает пресс-конференцию вроде тех, что регулярно проводит губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо. «Скрывать нам нечего, ни в том, что мы делаем, ни в деловых процессах», ― подчеркивает Вестберг. Он быстро увеличил свою аудиторию, и теперь в нее входят не только сотрудники, но и клиенты, коммерческие организации, аналитики с Уолл-стрит, посмотреть его прямые трансляции на Twitter и задать интересующие вопросы может любой желающий. Обычно за такими «брифингами» следят более 50 000 пользователей.
Ханс Вестберг
Что касается клиентов, то Verizon обязался пока не расторгать контракты с теми, кто не в состоянии платить. В условиях, когда связь с людьми столь же важна, как электричество, это самое верное решение. И для компании, которую всегда ценило множество клиентов, этот шаг очень разумен. По мнению Вестберга, «стоит лишь однажды оборвать с ними связь, и они больше никогда не вернутся». В рамках благотворительных инициатив корпорация предоставила всем американским старшеклассникам бесплатную подписку на газету The New York Times, обеспечила связью и гаджетами детей в 350 школах и еженедельно устраивает бесплатные концерты Pay It Forward (англ. «заплати другому»), на которых выступают исполнители вроде Билли Айлиш и Chance the Rapper.
Акционеры? Кажется, Уолл-стрит смирилась со своим местом в очередности приоритетов оператора. «Возражений нам пока что не поступало», ― признается Вестберг. По крайней мере аналитиков должна успокоить одна новость. В дебютном для Forbes рейтинге корпораций, проявляющих в условиях кризиса сознательность, Verizon занял первое место. При составлении опубликованного на днях списка за основу брались данные некоммерческой исследовательской организации JUST Capital по 22 различным критериям: от защиты клиентов до экстренной помощи по содержанию иждивенцев.
Конечно, высокорентабельной технологической компании уровня Verizon делать что-то на благо общества намного легче. Однако в числе первых 25 участников данного рейтинга оказались и низкодоходные ретейлеры вроде сетей гипермаркетов Dollar General, Walmart и Target. Последняя заняла почетное второе место: компания повысила рабочую ставку сотрудникам на «передовой» на $2 в час, дала возможность уйти на оплачиваемый больничный, чтобы персонал не появлялся на рабочем месте с симптомами болезни, оказывает поддержку сотрудникам с детьми и пожилыми родственниками и увеличила объем фонда помощи работникам, испытывающим финансовые трудности.
Если создается впечатление, что сейчас основное внимание переключилось на сотрудников, то пусть так и будет. Этого хотят американцы. Как непосредственный участник работы над рейтингом самых социально ответственных компаний, партнер Forbes, исследовательская компания JUST Capital провела опрос более 100 000 американцев о том, что они вкладывают в понятие сознательной компании. Ответы подавляющего большинства были очень похожи: привлекательность организации определяется тем, сколько она платит собственным сотрудникам и как к ним относится.
В этом новом продвинутом капитализме хорошее отношение к работникам не идет вразрез с интересами бизнеса. Это просто значит, что к подчиненным проявляют уважение. Несколько недель назад основатель Airbnb Брайан Чески сделал нечто невообразимое: уволил почти 1900 сотрудников, или 25% всего штата, ― и сорвал за это аплодисменты. Да, отпускал он их с очень щедрым вознаграждением: выходным пособием на 14 недель, увеличенным пакетом ценных бумаг, ноутбуком Apple и гарантией оплаты медицинского обслуживания на протяжении целого года. Однако ключевым аспектом для Чески было сочувствие. Он объяснил, что был просто вынужден сократить штат, поэтому к своим бывшим коллегам он отнесся не как корпоративному балласту, а как к настоящим друзьям. Руководитель компании поручил кадровому отделу заняться поиском новых мест работы для уволенных сотрудников и создал публичную базу данных, в которой рассказывается о достоинствах каждого его бывшего подчиненного. «В своем решении я отталкивался от принципов, а не от нужд бизнеса, ― поясняет Чески Forbes. ― Целью решений на основе корпоративных интересов является максимально возможная прибыль, в то время как решения по принципам добропорядочности принимаются без привязки к финансовым показателям».
Схожих принципов придерживается Альберт Бурла, который, по мнению многих, сегодня является одним из влиятельнейших генеральных директоров в Америке. Глава Pfizer обязался разработать вакцину для широкого применения среди уязвимых групп населения уже в этом году и намерен опровергнуть привычные прогнозы о том, что препарат может быть готов лишь через полтора года.
Таким образом Бурла берет на себя сразу два риска. Во-первых, это выделение $1 млрд на создание всего одного лекарства, которое в итоге может вообще оказаться неэффективным. «Главным приоритетом для нас была скорость, причем это никак не связано с доходностью инвестиций или со стоимостью разработки, потому что все сводилось к погрешности округления, ― отмечает Бурла. ― Важнее всего для нас ― создать вакцину».
Во-вторых, гендиректор корпорации рискует собственной репутацией, ведь выше вероятность того, что он обещает слишком много и не сможет добиться желаемого в полной мере, чем если случится наоборот. «Наш вклад в разрешение текущего кризиса должен стать движущей силой для всех возможных инициатив, ― пожимает плечами топ-менеджер. ― Сейчас жизненно важно наладить открытую и быструю коммуникацию между всеми заинтересованными сторонами. Поучиться на нашем опыте смогли бы и другие создатели вакцин».
Кризис развивается по двум сценариям: либо сеет в обществе разногласия, либо делает людей добрее. Рожденный в Греции Бурла, вне всяких сомнений, нацелен на второе. Амбициозным проектом Pfizer занимается в партнерстве с компанией BioNTech, которой руководит турок Угур Сахин. И хотя их страны друг друга весьма недолюбливают, управленцы уже договорились, что, как только вакцина будет разработана, они вместе выпьют по бокалу ракии. «Враг у нас только один ― вирус и время», ― говорит глава Prizer.
Часть III. Решения сегодня важнее решений завтра
С приходом пандемии Рэй Далио, основатель крупнейшего и наиболее прагматичного хедж-фонда Америки Bridgewater Associates, заметил одну характерную вещь: когда школьников в его родном Коннектикуте отправляли по домам и переводили на удаленное обучение, дети из малообеспеченных семей стали отставать еще больше. Многие из них испытывают недостаток в пище и живут в тесных квартирах, где у них нет личного пространства и где повышается вероятность заражения. Кроме того, у 22% не было никакого домашнего и тем более личного компьютера, как и надежного интернет-соединения.
«Я увидел настоящую трагедию, ― рассказывает Далио. ― И многие люди высказывали одно и то же: «Так быть не должно».
Для Далио, состояние которого, по оценке Forbes, достигает $18 млрд, подобное решение было очевидным ― чем не эталонный образец инвестиций в будущее в рамках продвинутого капитализма? А еще это предзнаменование того, в каком ключе сейчас развивается благотворительность.
Данную сферу в последние годы активно критикует отдельная группа американской интеллигенции, требующая для миллиардеров грабительских ставок налогообложения, чтобы предотвратить их огромное влияние на общество. Подобная экономическая политика не кажется действенной. Большинство миллиардеров и так высказываются в пользу повышения налогов вне зависимости от победителя предстоящих президентских выборов 2020 года, а высокие ставки скорее будут сдерживать экономический рост, чем приносить доход государству.
Действенность таких мер сомнительна и в общественном секторе. Демократия сама по себе не особо-то управляется с долгосрочным планированием. Например, обеспечивать заключенного в тюрьме ― с точки зрения финансов и тем более благосостояния общества, ― во много раз дороже, чем давать ему образование и возможности развития. Но пытаться убедить политиков вложиться в преобразования, которые дадут плоды лишь через 20 лет, просто бесполезно, ведь конечный результат им нужен прямо здесь и сейчас. Благотворительность может служить при решении проблем своеобразным венчурным капиталом, доказывать эффективность различных концепций, а также совершать ошибки, которые не осмеливается делать правительство.
Однако благотворительность в своем нынешнем виде стала предметом всеобщего обсуждения неспроста. Несмотря на огромные субсидии в форме предварительных налоговых каникул, на счетах благотворительных фондов постоянно находится около $4 трлн, и используются они не для систематического устранения сегодняшних трудностей, а ждут своего часа для разрешения завтрашних. По закону благотворительные фонды должны пускать в ход ежегодно по меньшей мере 5% своих активов. Но для большинства таких организаций 5% не столько низшая отметка, сколько потолок возможностей. Между тем, владельцам 730 000 счетов в модных фондах донорского финансирования удалось выбить для себя такие же налоговые каникулы без какого бы то ни было годового минимума вообще.
Пандемия только усугубила ситуацию. Никогда еще на нашем веку общество не нуждалось в благотворителях столь остро. Однако из-за снижения доходов вслед за спадом всего рынка масштабы благотворительной деятельности тоже сокращаются.
Поэтому, пользуясь моментом, ключевые игроки сейчас пытаются трансформировать благотворительность с акцентом на прозрачность процессов и философии «делай добро, пока живой». В качестве наглядного примера можно привести 43-летнего основателя Twitter и платежной платформы Square Джека Дорси, недавно попавшего в заголовки СМИ, когда он обязался выделить на борьбу с коронавирусным кризисом и его последствиями $1 млрд. При этом данные о каждом пожертвовании он заносит в специальный документ Google Doc с публичным доступом.
В мае группа из более чем 275 филантропов и предпринимателей во главе с фондом Wallace Global Fund, активы которого насчитывают $100 млн, призвала конгресс США удвоить требуемый минимальный расход благотворительных организаций и фондов донорского финансирования на следующие три года до 10%. Таким образом под инициативы удастся дополнительно задействовать $200 млрд. «Это делается не для того, чтобы через свои пожертвования войти в историю, ― говорит Эбигейл Дисней, одна из подписавшихся под обращением. ― Главное ― дать миру то, что ему сейчас так необходимо, а не остаться в памяти людей».
Тем временем, если верить различным внутренним источникам, многие подписавшиеся под «Клятвой дарения» активно обсуждают вопрос о том, стоит ли отойти от присущей инициативе неопределенности сроков и целей пожертвований (условия по выделению на благотворительность не менее половины своего состояния при жизни или после смерти остаются прежними). В качестве возможных вариантов высказываются мысли о создании экстренного объединенного фонда для решения проблем, связанных с COVID-19, и продвижении этики «делай добро пока живой». Никаких конкретных решений принято пока не было.
Ставки сейчас как никогда высоки. В условиях экономического хаоса активизируются различные маргинальные слои населения. Так, во время Великой депрессии наблюдался расцвет идеологии коммунизма, изоляционизма и национального превосходства, ― и все это задолго до эпохи социальных сетей. Как бы там ни было, через десять лет после окончания Великой депрессии американский бизнес стал предметом зависти всего остального мира, а работники американских предприятий достигли качества жизни, о котором их родители и деды могли только мечтать.
Сейчас Соединенные Штаты находятся на таком же распутье: одна дорога ведет к продвинутому капитализму, другая ― к дальнейшему упадку общества и отрезвляющему осознанию, что все было впустую. «Так или иначе, нас ждет революция. Либо произойдет полных крах, либо мы сделаем все осмысленно и вместе», ― заключает Далио.